Скопец, сын Неба

На второй половине дома никто не вспоминает Иаира. Учитель мог бы, по мнению Иоанна, произнести над свежим трупом поучительную речь о дьяволе, который ведет человека к погибели. Но Иисус ничего не говорит. Он остается холоден к смерти человека, которому пару дней назад на холме у озера сказал, что Иаиру никогда не стать его врагом.

-Учитель, мне хочется спросить, - неуверенно произносит Петр, словно сомневаясь, стоит ли ему поднимать этот вопрос.

-Спрашивай.

-Мы с Андреем вчера и сегодня вспоминали ваши слова на том пригорке. Вы говорили о власти.

-У тебя остались сомнения?

-Да, - виновато признается рыбак - как же все-таки жить миру при полной свободе? Ведь наступит беззаконие, беспорядок, и нарушится все устройство жизни. Как жить без власти?

-Как жить с властью? Вот мерзость!

-Но по-другому нельзя. Власть неизбежна.

-На пути к истине главным препятствием оказывается человек. Все мудрецы мира считают, что искать истину без человека бессмысленно, ибо в каждом из них остается человек. Человеку нужна только человеческая истина. Бесчеловечную истину он не может принять. Об этом я и говорю. Освободись от человеческого. Истину не найти с человеком, истина - против человека!

-Но мир должен жить!

-Должен ли?

-Мир не может погибнуть!

-Почему бы ему не погибнуть? - с улыбкой вопрошает Иисус.

Петр смотрит на эту улыбку так же, как пять минут назад Цилла смотрела на его безучастное к смерти Иаира лицо.

-Учитель, вы меня пугаете.

-Все очень просто, Петр. Ты должен решить для себя, что тебе важнее: мир без свободы или свобода без мира. И если ты выбрал первое, тебе лучше забыть об истине.

-Но мне нужна истина!

-Вычеркни из своих поисков человека. Ты не человека ищешь, ты ищешь свободу от человека.

-Я не знаю. Может, мудрецы правы: зачем истина, если нет человека?

-Скажи, Петр, какова была первая заповедь на первой скрижали Моисея?

-Почитай Господа Бога своего.

-А какова была первая заповедь на второй скрижали?

-Почитай отца и мать своих.

-Верно. Моисей заботился о человеческом. Когда-нибудь напишут третью скрижаль, и первой ее заповедью будет: почитай власть, ибо она от Бога и от отцов. Возможно, автором этой скрижали станешь ты. Ты будешь отвратителен и мерзок, Петр, в своей заботе о человеческом. И ты благословишь власть, которая именем Бога и родительской любви будет пожирать этот мир, презирая людей. Вот три столба человеческого мироустройства: почтение к Богу, почтение к отцам, почтение к власти. И все мне не нравятся! На этих трех столбах установлен порядок. И никто никогда не скажет, что отцы бывают негодяями, власть - чудовищем, а Бог почти не отличим от дьявола. Вот тебе правда: В Царстве Небесном нет человека. И всем вам придется смириться с этим. Истине нет дела до человека. И это прекрасно!

Вечер подходит к концу. Это чувствуют все разом, и гости начинают собираться. Петр набирается мужества, оттягивая до последней минуты поступок, на который его толкает судьба. Уже Иоанн смотрит на него призывно, уже и Андрей кивает головой, подбадривая брата. Он решается.

-Учитель, Иоанн сказал нам, что завтра вы уходите в Иерусалим.

-Нам пора, - коротко подтверждает Иисус, не делая никаких предложений, как надеялся Петр. Призыв Иисуса снял бы с него последнюю ответственность. Но он не хочет этого делать и вопросительно смотрит на рыбака.

-Мы готовы пойти с вами.

-Петр, туда, куда мы идем, не ходят ради одолжения.

-Вы меня не поняли, - смущается Петр, - я и не думал об одолжении.

-Просто прими решение, нужное тебе, а не другим. Не жертва нужна, а милость. К жертве человек принуждает себя, в милости он свободен. Подумайте до утра, если решите, приходите к дому Матфея.

-Да что тут думать! - не выдерживает Андрей. - Конечно, придем.

-Все же подумайте, - заключает Иисус.

Братья провожают со светильниками гостей на улицу. Пес тоже принимает в этом участие. На прощание Иоанн треплет свидетеля своей молитвы по голове. Тот лижет ему руку. Петр почтительно кланяется и благодарит своих гостей за оказанную им честь.

Четверо спутников возвращаются через весь город к таможне.

-Они придут, - уверенно заявляет Иоанн.

Никто ему не отвечает.

-Что-то кости мои разнылись, - говорит Иуда. - Наверное, к дождю.

Пожалуй, это первая фраза, произнесенная им за вечер.

-Или к дальней дороге, - добавляет он.

-Если тебе трудно идти, возьми завтра осла, - дружески советует Иисус.

-В другой раз я так бы и сделал. Но этот путь я хочу пройти пешком,- с каким-то значением отвечает Иуда,

Иисус понимает его намек и кивает:

-Смотри сам.

Больше они не говорят.

Иоанн во второй и теперь уж точно в последний раз прощается с городом. В Царстве Небесном нет Капернаума! Вот харчевня с вывешенным полотнищем. Вот постоялый двор, где они с Иаковым арендовали коня у Закхея. Вот синагога, где благовествовал Иисус. Вот полуразрушенный амбар, возле которого их чуть не побили камнями. Вот огороды, среди которых плыл призрак Иаира и ушел к озеру. Вот и таможня, родная таможня.