Скопец

— Послушайте, господа, вы ведёте спор немного не о том, — вмешался Шумилов, убедившись, что полемика приобретает всё более абстрактный характер. — Давайте признаемся: если вам нужен вор, то кратчайшая к нему дорога лежит через контору братьев Глейзерсов. Они его знают! — уверенно заявил Шумилов. — Ваша задача, как полицейских, добиться, чтобы банкиры назвали его фамилию.

— Мне нравится ваш оптимизм, господин Шумилов, — усмехнулся Гаевский, — но что-то мне подсказывает, что Глейзерсы не станут с нами сотрудничать.

— Полицейские здесь вы, а не я! Если я пойду к Глейзерсам и потребую предъявить журнал текущих операций, то они рассмеются мне в лицо и выставят за дверь. Но если это сделаете вы, им придётся подчиниться. Даже если ваши действия будут ими впоследствии обжалованы, скажем, в виде обращения к градоначальнику, всё равно ваше появление в их конторе будет оправдано: вы проверяли сигнал в рамках проводимого расследования.

Сыщики переглянулись.

— Что ж, резонно, — согласился Иванов. — Не имею ничего против такого визита. Вы мне на всякий случай отдадите свои облигации?

— Только с возвратом. На самом деле они не мои, а моей домовладелицы.

— Уж, разумеется, я и не собирался забирать их себе, — серьёзно ответил Агафон, не уловив шутливого тона Алексея Ивановича. — Так где эта контора находится?

— На Полтавской улице, третий дом от Староневского.

— Можно поехать прямо сейчас, после обеда, — заметил Гаевский.

— Только сегодня суббота. Работает ли контора? Ведь у иудеев суббота — священный день…

— Коли они живут и работают в столице, стало быть, крещёные, — философски заметил Владислав. — Если б это были кошерные жиды, то сидели бы за чертой оседлости. Другое дело, что крещение для жидов ничего не значит, они переходят в христианство, не отказываясь от своей иудейской сущности. Эта перемена религии отдаёт явной профанацией, непонятно, почему Синод делает вид, будто не видит этого! По субботам большинство крещёных жидов действительно не работают — это точно.

— В том же помещении, где находится банковская контора, расположены и жилые помещения, — вставил Шумилов. — Я в этом не уверен, но мне так показалось. Так что кто-то вам откроет.

Далее разговор коснулся общего хода расследования и предположений относительно персональной виновности тех или иных лиц. Шумилов прямо сказал, что по его мнению подозреваемых в хищении совсем немного, и на первом месте — Селивёрстов.

— Нам тоже так кажется, — со вздохом пробормотал Гаевский. — Однако, обыск в его городской квартире ничего не дал. Мы и на даче Соковникова всё обыскали, я имею в виду бывшую комнату Селивёрстова. И чувствую я, что есть что-то за пазухой у него, да только не прихватить пока…

— В некоторых домах жильцам сдаются клетушки в подвале. Знаете, такие выгородки дощатые, как сарайчики. Там обычно барахло всякое держат, соленья, варенье, дровишки. Может, у Селивёрстова такой чуланчик имеется?

— Мысль дельная! — оживился Иванов. — Надо будет выяснить.

— Ну да, — поддакнул Гаевский, — Там, кстати, и чердачок есть! Может, Агафон, метнёшься, по чердачку пробежишь разок-другой?

— А чего это ты ёрничаешь? — не понял Иванов.

— Я не ёрничаю! Я градус глупости понижаю! Что-то мне кажется невероятным, чтобы такой человек как Селиверстов держал деньги или векселя… что там еще?… икону дорогую, пятнадцатитысячную, просто так, без пригляда, в подвале или на чердаке… Не оставишь же такие вещицы просто так, в тряпице завернутые. А вдруг мыши, крысы?

— Почему же, просто так? — не унимался Иванов. — Можно спрятать в какой-нибудь ларец или сундук…

— Но это сразу привлекло бы внимание…

— Можно закопать…

— Что ты несешь, Агафон? Где можно закопать сундук на чердаке?

— Вскрыть настил пола и закопать в толще шлака, проложенного между потолком последнего этажа и чердачным полом.

— Много вас таких умных полы разбирать! Подобная проделка сразу привлечёт интерес и соседей, и домохозяина.

— На многих чердаках пола вообще нет, засыпанный шлак лежит открыто. — не унимался Иванов.

Шумилов, не без любопытства наблюдавший за тем, как развивалась пикировка сыщиков, не сдержался и подал голос:

— Ну, а почему вы только о сундуке говорите? Насколько я понял, Селивёрстов — человек достаточно грамотный, разумный, почему бы ему не догадаться арендовать банковскую ячейку? И тогда у него и задача-то проще пареной репы — спрятать ключ от нее.

Сыщики опять переглянулись, точно мысленно обменялись мнениями.

— И то правда, Алексей Иванович! — согласился Гаевский. — Дельная мысль. Надо будет непременно сбегать на квартиру к Селивёрстову, ключик поискать! После нашего обыска Селивёрстов должен расслабиться, бдительность утратить, глядишь при нашем повторном появлении как-то себя и выдаст.