Скорбь Сатаны

О Боже!.. Дай мне писать – писать – пока еще могу! Позволь мне все еще крепко держаться за нить, которая привязывает меня к земле, – дай мне время – время, прежде чем я уплыву, затерявшись в этой тьме и пламени! Позволь мне записать для других ужасную правду, какой я ее вижу, – смерти нет! Нет-нет! – Я не могу умереть! Я покидаю свое тело, – меня вырывают из него дюйм за дюймом в необъяснимой таинственной пытке, – но я не умираю, – меня несут вперед, в новую жизнь, смутную и необъятную… Я вижу новый мир, полный темных форм, наполовину сформированных, но бесформенных, – они плывут навстречу мне, манят меня вперед! Я активно осознаю – я слышу, я думаю, я знаю! Смерть – это всего лишь человеческий сон, утешительная фантазия; у нее нет реального существования, во Вселенной нет ничего, кроме Жизни. О, отвратительное страдание! – Я не могу умереть! Мое бренное тело едва способно дышать, перо, которое я пытаюсь держать, пишет само по себе, а не моей дрожащей рукой, но эти муки – муки рождения, а не смерти!.. Я сдерживаюсь, всеми силами своей души я стараюсь не погрузиться в ту черную бездну, что вижу перед собой, но моя мать тянет меня за собой, я не могу от нее избавиться. Я слышу ее голос; она говорит отчетливо и смеется, как будто сквозь слезы… «Идем, Сибил! Душа ребенка, которого я родила, приди и познакомься со своим возлюбленным! Приди и посмотри, в кого ты уверовала! Душа женщины, которую я взрастила, возвращайся туда, откуда ты пришла!» Я все еще сдерживаюсь, обнаженная и дрожащая, я смотрю в темную пустоту, и теперь вокруг меня крылья, – огненно-алые крылья! Они заполняют пространство, они окутывают меня, они толкают меня, – они проносятся мимо и кружатся вокруг меня, жаля меня, словно градом стрел!

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .