Скорбь Сатаны

При этих словах до моих ушей донесся оглушительный грохот – все окна салона распахнулись, и показался странный блеск, словно сверкали стальные копья, направленные вверх, к луне… затем, в полуобмороке, я почувствовал, как меня схватили и с силой подняли вверх… и в следующее мгновение я очутился на палубе «Пламени», крепко зажатый, как пленник, в яростной хватке невидимых рук. Подняв глаза в смертельном отчаянии, готовый к адским пыткам, и с ужасным чувством убежденности в душе, что слишком поздно молить Бога о пощаде, я увидел вокруг себя застывший мир! – мир, который, казалось, никогда не освещался солнцем. Могучая стена зеленых льдов окружала судно со всех сторон и заперла его среди неодолимых преград, меж фантастическими дворцами, шпилями, башнями, мостами и ледяными арками, что походили своими архитектурными очертаниями и группировками на подобие величественного города, над всеми холодно сверкающими вершинами возвышалась полная луна, изумрудно-бледная, и смотрела вниз, и я увидел, что напротив меня, у мачты… стоит не Лучо… но Ангел!

XLI

Увенчанная таинственным сиянием, подобным трепещущим огненным звездам, эта величественная фигура возвышалась между мной и залитым лунным светом небом; лицо, суровое, величественное и прекрасное, сияло ослепительной бледностью, глаза были полны неутолимой боли, невыразимого раскаяния, невообразимого отчаяния! Черты, которые я знал так давно и видел изо дня в день, были все те же, – все те же, но преображенные неземным великолепием, хотя и омраченные вечной печалью! Тело мое почти ничего не чувствовало, только моя Душа, доселе дремавшая, пробудилась и трепетала от страха. Постепенно я осознал, что вокруг меня были и другие, и, оглядевшись, я увидел плотную толпу лиц, неистовых и поразительных, умоляющие глаза были обращены на меня в жалобной или суровой муке, и бледные руки простирались ко мне скорее с мольбой, чем с угрозой. И я смотрел, и видел, как пала тень гигантских крыльев, озаривших воздух! Алое пламя, словно крылья, охватило закованное во льдах судно, поднимаясь все выше, пока его языки почти не достигли Луны. И Он, мой враг, стоял возле мачты, расправив пылающие крылья, подобные облакам, окрашенным ярким закатом, ярко струившиеся из его темной фигуры и поднимающие его ввысь в сиянии ослепительной славы. И Голос, бесконечно печальный, но в то же время бесконечно сладостный, торжественной музыкой зазвучал в тишине:

– Правь вперед, Амиэль! Вперед, на край света!

Все духовные чувства во мне пробудились, я взглянул на штурвал рулевого – это был Амиэль?.. Это создание, ужасное, как сама судьба, с черными крыльями и измученным лицом? Если так, то я действительно узнал в нем исчадие ада, раз жгучий ужас и бесконечный стыд могут так преобразить душу человека! История преступлений была написана в его страдальческом взгляде… ни один из живущих смертных не осмелился бы догадаться, что за тайные муки терзали его! Бледными, как у мертвеца, руками он повернул штурвал, и когда тот повернулся, ледяные стены вокруг нас начали с грохотом раскалываться.

– Вперед, Амиэль! – снова произнес величественный печальный Голос. – Вперед, туда, где еще не ступала нога человека, правь на край света!

Толпа странных и ужасных лиц становилась все плотнее, пламя и тень крыльев становились гуще несущихся грозовых туч, разорванных молнией, жалобные крики, стенания и тоскливые звуки рыданий неслись со всех сторон… снова раскалывающийся лед зарокотал, словно землетрясение под водой… и, освободившись из ледяных стен своей тюрьмы, корабль двинулся дальше! Ошеломленный, словно в безумном сне, я видел, как огромные сверкающие айсберги качнулись и наклонились вперед, массивный ледяной город содрогнулся до основания… сверкающие шпили пали и исчезли… башни накренились, разрушились и погрузились в море, огромные горы льда раскололись, как хрупкое стекло, разверзаясь на части с зеленым сиянием в свете луны, когда «Пламя», движимое, как казалось, демоническими крыльями ее невероятной команды, рассекло холодную воду подобно острому клинку, стремительно, как стрела! Куда мы направлялись? Я не смел и думать об этом, я считал себя мертвым. Мир, который я видел, был не тем миром, который я знал, – я верил, что оказался в каком-то загробном мире духов, чьи тайны мне сейчас слишком хорошо известны! Дальше, – а мы шли дальше, – я держал свой напряженный взгляд сосредоточенным по большей части на величественной Фигуре, что стояла передо мной, – на этом Ангеле-Враге, в чьих глазах была неистовая и вечная скорбь! Я стоял лицом к лицу с этим Бессмертным Отчаянием, пораженный и навеки погубленный, – никчемный атом, не заслуживающий ничего, кроме уничтожения. Вопли и стоны прекратились, и мы помчались дальше в ужасной тишине, в то время как бесчисленные трагедии, безымянные горести обрушивались на меня в немом красноречии мрачных лиц вокруг меня и выразительных взглядов их жутких глаз.