Скорбь Сатаны

Я сидел, оцепенев от страха, тупо уставившись на него… был ли этот человек – ведь он казался человеком! безумцем, раз намекал на нечто слишком безумное и ужасное, чтобы об этом можно было говорить?

– Если ты не знаешь Меня, если ты не чувствуешь своей обреченной душой, что не знаешь обо Мне, то потому, что ты не признаешь меня! Ведь Я нежданно являюсь к людям, когда они радуются своей добровольной слепоте и тщеславию! Так я становлюсь их постоянным спутником, потакая их порокам, что они любят больше всего! Так я принимаю облик, угодный им, и подстраиваюсь под их настроение! Они делают меня таким, какой я есть; они формируют мой облик в соответствии с модой своего времени. Сквозь все их меняющиеся и повторяющиеся эпохи они находили для меня странные имена и титулы, а их вероучения и церкви сделали из меня чудовище, как будто воображение может представить себе чудовище хуже дьявола в человеке!

Застыв, онемев, я услышал… мертвую тишину, и его звучный голос, вибрирующий в ней, казался ужасней, чем самая страшная буря.

– Ты – Божье творение, наделенное, как наделен каждый сознательный атом Его творения, бесконечным зародышем бессмертия, ты, поглощенный накоплением тленного мусора, каким ты считаешь благо для себя на этой планете, ты осмеливаешься ничтожным усилием своего смертного разума оспаривать и подвергать сомнению вечное и незримое! Тебе, по воле Творца, позволено видеть Естественную Вселенную, но из милости к тебе завеса над Сверхъестественным закрыта! Ибо то, что существует там, разрушило бы твой ничтожный земной мозг, как колесо давит хрупкую скорлупку, и поскольку ты не способен видеть, ты сомневаешься! Сомневаешься не только в превосходящей Любви и Мудрости, которые держат тебя в невежестве до тех пор, пока ты не обретешь достаточной силы, чтобы вынести полное знание, но ты сомневаешься в самом факте существования другой вселенной! Высокомерный глупец! Твои часы отсчитываются по Сверхъестественному времени, твои дни исчисляются Сверхъестественным законом, каждая твоя мысль, слово, поступок и взгляд должны составлять суть и форму твоего существа в Сверхъестественной жизни после смерти, и то, чем ты был в Душе здесь, должно быть и будет аспектом твоей Души там! Этот закон не изменить!

Сияние его лица стало ярче, он продолжал говорить, и ясный голос его вибрировал, подобно причудливой музыке.

– Люди делают свой собственный выбор и формируют свое собственное будущее, – сказал он. – Никто не осмелится сказать, что они не свободны в своем выборе! С самых дальних пределов высоких Небес Дух Божий снизошел к ним как Человек – из неизмеримых бездн Ада явился я, Дух Неповиновения, – в равной степени как Человек! Но Бог-в-Человеке был отвергнут и убит, – я, Дьявол-в-Человеке, живу дальше, и все принимают меня, и все обожают меня! Так выбрал человек – не Бог, не я! Если бы эта эгоистичная человеческая раса однажды полностью отвергла меня, я прекратил бы свое существование в этом облике, и прекратили бы существовать те, что со мной. Слушай, пока я говорю о твоем жизненном пути! Это копия жизни многих людей, и посуди сам, как мало в ней от Небесных сил и сколько от сил Ада!

Я невольно вздрогнул; смутно я начал осознавать ужасную природу этого жуткого разговора.

– Ты, Джеффри Темпест, человек, в которого когда-то была вложена Мысль о Боге – тот неуловимый огонь или нота небесной музыки, что называется Гениальностью. Столь великий дар редко даруется кому-либо из смертных, и горе тому, кто, получив его, относится к нему как к собственности, которую нужно использовать для себя, а не для Бога! Божественные законы мягко направляли вас по правильному пути – пути страданий, разочарований, самоотречения и бедности, ибо только благодаря этим вещам человечество становится благородным и встает на путь совершенства. Через боль и непрестанный труд душа вооружается для битвы и укрепляется для завоеваний. Ибо труднее достойно принять победу, чем вынести многие удары войны! Но ты, – ты отверг Благоволение Небес, – Долина унижения не пришлась тебе по нраву. Бедность свела тебя с ума, голод вызывал у тебя отвращение. И все же бедность лучше, чем высокомерное богатство, а голод полезнее, чем потакание своим желаниям! Ты не мог ждать – твои собственные беды казались тебе неимоверными, твои собственные усилия достойными похвалы и необыкновенными, беды и усилия других были для тебя ничем – ты был готов проклясть Бога и умереть. Сострадая себе, восхищаясь собой и никем другим, с сердцем, полным горечи, и ртом, полным проклятий, ты стремился как можно быстрее разрушить как свою гениальность, так и свою душу. По этой причине к тебе пришли миллионы – и я вместе с ними!

Стоя теперь во весь рост, он повернулся ко мне лицом, – его глаза уже не сверкали так нестерпимо, но в их мрачном великолепии отражались страстное презрение и скорбь.