Скорбь Сатаны

Выпрямившись, окоченев от ужаса, я стоял, прислушиваясь, волны, казалось, ревели: «СЛАВЬСЯ, САТАНА!», ветер мешал крик с раскатами грома, молния змеящейся огненной линией прочертила это во тьме: «СЛАВЬСЯ, САТАНА!» Моя голова кружилась, готовая взорваться, я сходил с ума, – несомненно, сходил с ума! Почему я так отчетливо слышал эти бессмысленные звуки? С внезапным приливом нечеловеческой силы я навалился всем весом своего тела на дверь моей каюты в безумной попытке выломать ее. Она слегка поддалась, и я приготовился к другому рывку и повторной попытке, когда внезапно она широко распахнулась, впуская поток бледного света, и передо мной предстал Лучо, закутанный в тяжелое облачение.

– Следуй за мной, Джеффри Темпест, – сказал он тихим, ясным голосом. – Твой час настал!

Пока он говорил, все самообладание покинуло меня – ужас перед бурей, а теперь и ужас от его появления переполнили меня, и я умоляюще протянул к нему руки, не сознавая, что делаю и говорю.

– Ради бога!.. – начал я в отчаянии.

Он повелительным жестом заставил меня замолчать.

– Избавь меня от своих молитв! Ради бога, ради себя и ради меня! Следуй за мной!

Он двигался передо мной, как черный призрак, в бледном странном свете, окружавшем его, и я, ослепленный, ошеломленный и охваченный ужасом, следовал за ним по пятам, двигался, казалось, против воли, пока не оказался с ним наедине в салоне яхты, где волны с шипением бились в окна, как живые змеи, готовые ужалить. Дрожа и едва держась на ногах, я опустился на стул. Он обернулся и мгновение задумчиво смотрел на меня. Затем он распахнул одно из окон – огромная волна ворвалась внутрь и обдала меня горькими солеными брызгами, но я ничего не замечал, мой полный муки взгляд был устремлен на Него – то создание, что так долго было спутником моих дней. Подняв руку властным жестом, он сказал:

– Назад, вы, демоны моря и ветра! Вы, не Божьи стихии, но Мои слуги, нераскаявшиеся души людей! Затерянные в волнах или разметанные ураганом, какой бы ни была ваша судьба, убирайтесь отсюда и прекратите свои вопли! Этот час принадлежит Мне!

Охваченный паникой, я услышал и в ужасе увидел, как гигантские волны, мириадами окружавшие судно, внезапно рухнули, завывающий ветер стих, яхта заскользила плавно и ровно, как будто по спокойному озеру, – и почти прежде чем я успел это осознать, свет полной луны ослепительно засиял и широким потоком заструился по полу салона. Но едва оборвалась буря, слова «СЛАВЬСЯ, САТАНА!» затрепетали, будто достигая моих ушей из морской бездны, и затихли вдали, подобно прощальному эху грома. Затем Лучо повернулся ко мне – каким возвышенно прекрасным и ужасающим было его лицо!

– Теперь ты узнаешь Меня, человек, которого мои бренные миллионы сделали несчастным? Или нужно, чтобы я сказал тебе, КТО я такой?

Мои губы шевелились, но я не мог говорить; смутная и ужасная мысль, зародившаяся в моем сознании, казалась еще слишком безумной, слишком выходящей за рамки материального смысла, чтобы ее мог высказать смертный.

– Будь нем, будь бездвижен! Но слушай и внимай! – продолжил он. – Верховной силой Бога, – ибо нет другой Силы ни в одном мире, ни в одних небесах, – я господствую над тобой и приказываю тебе в этот миг, и твоя собственная ничтожная воля на этот раз отброшена прочь. Я выбираю тебя как одного из миллионов, чтобы ты усвоил в этой жизни урок, который все должны усвоить в будущей жизни – пусть каждая способность твоего разума будет готова воспринять то, что Я передам, и научи этому своих ближних, если ты обладаешь совестью так же, как и душой!

Я снова попытался заговорить – он казался таким человечным, он все еще был моим другом, хотя и объявил себя моим врагом, – и все же… что за венец окружал его чело? Что за пылающее сияние неуклонно разрасталось и вспыхивало в его глазах?

– Ты один из самых богатых людей в мире, – продолжал он, глядя на меня прямо и безжалостно. – Так что по крайней мере этот мир судит тебя, потому что ты можешь купить его благосклонность. Но Силы, управляющие всеми мирами, не судят о тебе по таким меркам, – ты не способен купить их добрую волю, хотя все церкви должны предлагать продать ее тебе. Они воспринимают тебя таким, какой ты есть, с обнаженной душой, а не таким, каким ты кажешься. Они видят в тебе бесстыдного эгоиста, упорно занимающегося искажением их божественного бессмертного облика, и за этот грех нет оправдания и нет спасения, кроме наказания. Тот, кто предпочитает Себя Богу, и в высокомерии своего «Я» позволяет себе сомневаться и отрицать Бога, призывает другую силу вершить его судьбу, – силу Зла, сотворенную злой и являющуюся злой лишь благодаря непослушанию и порочности человека, – ту силу, что смертные зовут Сатаной, князем Тьмы, но ангелы некогда знали ее как Люцифера, князя Света!.. – Он осекся, помолчал, и его пылающий взгляд полностью завладел мной. – Узнаешь ли ты Меня теперь?