Скорбь Сатаны

Я пристально смотрел на него, но не мог вымолвить ни слова. Самые странные мысли теснились в моем мозгу, доводя меня до диких слез и смеха. Англия! Это слово прозвучало в моем сознании противоречивой музыкой и заставило затрепетать все мои жилы. Англия! Маленькое пятнышко на карте крошечного мира, самое любимое и почитаемое всеми людьми, за исключением ее завистников! Я сделал какой-то жест, не знаю, от радости или безумного изумления, если бы я был в состоянии говорить, я не смог бы рассказать ничего, что эти люди вокруг смогли бы понять или во что поверили бы… затем я снова погрузился в глубокий обморок.

Все английские моряки были очень добры ко мне. Капитан предоставил мне свою каюту, судовой врач усердно ухаживал за мной, и с не меньшим усердием пытался узнать, откуда я родом и какова природа постигшей меня катастрофы. Но я оставался немым и лежал неподвижный и немощный на своей койке, благодарный за оказанную мне заботу, а также за временное истощение, лишившее меня дара речи. Ибо у меня было достаточно забот о собственных мыслях – мыслях слишком торжественных и весомых, чтобы их высказывать. Я был спасен, мне дали еще один шанс на жизнь в этом мире, и я знал почему. Теперь моей единственной всепоглощающей заботой было вернуть потраченное впустую время и активно творить добро там, где до сих пор я ничего не сделал.

Наконец настал день, когда я достаточно оправился, чтобы сидеть на палубе и жадными глазами следить за тем, как приближался берег Англии. Казалось, я прожил столетие с тех пор, как покинул его, – да, почти вечность, – ибо время – это то, что создает Душа, и не более того. Я был объектом интереса и внимания всех пассажиров на борту, поскольку до сих пор не нарушил молчания. Погода была безветренной и ясной, великолепно сияло солнце, и вдали жемчужный край «Счастливого острова» Шекспира сверкал, как драгоценный камень, на краю моря. Подошел капитан, посмотрел на меня, ободряюще кивнул мне и после минутного колебания сказал:

– Рад видеть вас на палубе! Вы почти пришли в себя, да?

Я молча кивнул со слабой улыбкой.

– Может быть, – продолжил он, – поскольку мы так близко от дома, вы сообщите мне свое имя? Нечасто мы находим человека живым и дрейфующим посреди Атлантики.

Посреди Атлантики! Я не осмеливался думать о том, что за сила швырнула меня туда… и была ли ее природа адской или божественной.

– Мое имя? – пробормотал я, удивленный тем, что обрел дар речи, – как странно, что в последнее время я вообще не думал о себе как о человеке, у которого есть имя или что-либо ему принадлежащее! Ну конечно! – Меня зовут Джеффри Темпест.

Глаза капитана широко раскрылись.

– Джеффри Темпест! Боже мой!.. Тот самый мистер Темпест? – бывший великий миллионер?

Теперь настала моя очередь изумиться.

– Бывший? – повторил я. – Что вы имеете в виду?

– Разве вы не слышали? – взволнованно спросил он.

– Слышал? Я ничего не слышал с тех пор, как покинул Англию несколько месяцев назад с другом, на борту его яхты… мы отправились в долгое и… странное путешествие… мы потерпели крушение… остальное вам известно, вы спасли меня, и я обязан вам своей жизнью. Но о новостях я ничего не знаю.

– Боже милостивый! – он быстро перебил меня. – Плохие новости, как правило, распространяются быстро, – так говорят, но вы их пропустили… и, признаюсь, мне не хочется говорить вам об этом…

Он замолчал, и его добродушное лицо приняло озабоченное выражение. Я улыбнулся, но все же задумался.

– Прошу вас, говорите! – попросил я его. – Не думаю, что вы скажете мне что-то, что глубоко затронет меня – не сейчас. Уверяю вас, что я познал почти все лучшее и худшее в мире!

Он с сомнением посмотрел на меня; затем, войдя в свою курительную каюту, он принес мне американскую газету семидневной давности. Он протянул ее мне, молча указав на первые столбцы. Там я увидел крупным шрифтом – «Миллионер разорился! Невероятные махинации! Чудовищные подделки! Грандиозное мошенничество! По следам Бентама и Эллиса».

На минуту у меня в голове все поплыло, затем я стал читать дальше и вскоре понял, что произошло. Пара почтенных юристов, на которых я безоговорочно полагался в ведении всех своих дел в мое отсутствие, поддалась искушению иметь столько наличных и взимать плату за инвестиции, – и превратилась в пару опытных мошенников. Имея дело с тем же банком, что и я, они подделали мою подпись так искусно, что никто даже не заподозрил ее подлинность, – и, вытянув таким образом огромные суммы и вложив их в различные дутые компании, с которыми они были связаны, они в конце концов скрылись, оставив меня почти в такой же бедности, в какой я был, когда впервые услышал о своем унаследованном состоянии. Я отложил газету и поднял глаза на доброго капитана, что стоял рядом и наблюдал за мной с сочувствием и тревогой.