Скорпика

Поначалу все шло по плану. Элемент внезапности был на их стороне. В свете раннего утра они обнаружили мужчин семьи, беззаботно и с песнями грузивших бочки на телегу. Бохара возглавила атаку: ее меч пронзил живот рослого мужчины – купца, как предположила Азур, – прежде чем он успел поднять свое оружие. Три младшие фехтовальщицы шли позади нее, выискивая и уничтожая цели в шквале плотных, сосредоточенных действий. Именно тогда первая стрела Азур нашла горло одного юноши, и он упал замертво, горячее чувство пульсировало в ней, и она быстро наложила еще одну стрелу, готовая повторить эту радость.

Но когда она прищурилась на следующей стреле, то увидела, что мужчин гораздо больше, чем должно было быть. И не просто молодых сыновей, а зрелых мужчин, выходящих из соседнего здания. Они приняли его за очередной склад, и, очевидно, когда-то он таковым и был, но неужели теперь его использовали как какую-то ночлежку? У нее не было стратегического мышления, просто слепая догадка. Может быть, торговец обучал других людей владению оружием, которым он запасся, раз уж скорпиканские стражники ушли?

Азур выпустила еще одну стрелу, в панике промахнулась, вскрикнула и достала еще одну, снова прицелилась.

Мечи столкнулись, лязг металла был таким громким, что даже на таком расстоянии отдавался болью в ее ушах.

Она выпустила стрелу и удовлетворенно закричала, когда ее стрела попала другому человеку в живот. Она на мгновение опустила лук, наблюдая за его предсмертными муками. Он согнулся и упал, корчась в грязи. Этот мужчина умирал дольше первого и боролся со смертью сильнее, выдергивая стрелу и прижимая сжатый кулак к ране, словно его голые костяшки могли удержать кровь внутри. Когда он, наконец, затих и она подняла голову, битва продолжалась уже без нее, и она поняла свою ошибку.

Азур увидела Айсилеф, щит которой упал на землю, лицом к лицу с противником. Ее лицо было мрачным, решительным. Противник поднял меч, насмехаясь, танцуя. Кровь Азур стучала в ушах, мир кружился вокруг ее ошеломленной головы. Бойцы стояли слишком тесно, и ее лук был бесполезен. Она все равно подняла его, по привычке наложила стрелу на тетиву, но опоздала.

Айсилеф не видела человека позади нее, пока он не нанес удар. У второго мужчины не было меча, только кинжал, но он глубоко вонзил маленький клинок в бедро Айсилеф. Затем он отпрыгнул назад, как бы удивленный своим успехом, пораженный видом крови. Когда она повернулась от внезапной боли, стоявший перед ней противник поднял меч и пронзил ее насквозь. Рот Айсилеф распахнулся в беззвучном крике. Инстинктивно, или так показалось Азур, Айсилеф обхватила меч руками. Кровь была на ее руках и бедре, кровь хлынула изо рта, и она неловко завалилась на бок.

Азур бежала, она мчалась вперед, бросив свой пост. Стрелы свистели мимо ее ушей – должно быть, другая лучница пыталась прикрыть ее, – но она не видела ничего, кроме тех мужчин, что стояли над Айсилеф. Они смеялись от удовольствия? Действительно смеялись? Она бежала все быстрее и быстрее, желчь подступала к горлу. Рев в ее ушах стал настолько громким, что заглушил весь мир.

Но к тому времени, как она добралась туда, где была Айсилеф, все уже было кончено. Она моргнула; вокруг все застыло, обрело четкость. Человек, пронзивший кинжалом бедро Айсилеф, теперь получил тот же кинжал в собственное брюхо, а скорпиканская лучница, оставшаяся на своем посту, расправилась с мечником. Бохара и другие мечницы разделались с остальными мужчинами и очистили дом, убедившись, что там не прячутся другие бойцы. Они добивали мечами раненых, противных взгляду воинов, чтобы убедиться, что те не поднимутся, и приносили их в жертву со священными словами. Бой окончен, бой окончен, бой окончен.

– Плохая информация. Мы попали в ловушку, – сплюнула Бохара. – Слепы и тупы, как кучка хероносцев.

Азур зарычала от злости, вытаскивая кинжал из кишок мужчины и снова нанося ему удары. Его кровь брызгала ей в лицо, по которому катились слезы. Снова и снова она наносила удары, обезумев от ярости, пока не почувствовала, как чьи-то пальцы впиваются ей в плечи. Позади нее раздался крик. Руки с силой оттолкнули ее от мертвеца, заставив упасть в грязь. Когда она моргнула, то увидела рядом с собой сидящую на корточках Бохару, выражение ее лица изменилось.

– Убирайся, – крикнула Бохара в лицо Азур, выводя ее из оцепенения. – Ты слышишь меня? Прочь. Все кончено. Будь воительницей. Скажи что-нибудь.

Она должна. Она не может. Она должна.

– Скорпион пьет кровь побежденных, – всхлипывала Азур, нанося еще один удар, а затем отводя окровавленные руки, отбросив кинжал.

Бохара схватила Азур за шею и подтянула ее к себе.

– Все, – приказала она.

Азур выдавила из себя последние два слова:

– Бой… окончен.