Скорпика

Под одеялами было только еще больше одеял. Девочки не было. Вскочив на ноги, Тамура заметалась по маленькому помещению, переворачивая то немногое, что осталось: ворох одежды, сундук, запасной нагрудник и поножи мертвой женщины. Кто-то смастерил девочку из отрезанного куска палаточной ткани, глаза были пришиты из крыльев куполообразных черных жуков. Тамура отбросила муляж в сторону. Здесь негде было спрятаться, даже если девочке всего несколько лет от роду.

Единственное, что удерживало Тамуру от громкого крика, – это присутствие воительниц, ожидавших ее за пределами шатра. Если они услышат, то поймут, что ее одурачили. Так нельзя начинать правление.

Ее сердце все еще бешено колотилось после боя, и она пыталась очистить свой разум. Вернулась к воспоминаниям. Вишала. Что она сделала и почему? Вишала положила руку на кинжал, повернула его к ней, а потом ушла. Тамура задумалась, а потом вспомнила: она исчезла за шатром, вместо того чтобы уйти в сторону своего жилища. Вишала отвлекла Тамуру, обратив ее внимание на кинжал и последнюю просьбу, хотя намерения Вишалы не имели к ней никакого отношения.

Это было уловкой, чтобы девочку увели.

Теперь девочка Аманкха исчезла, и Тамура не могла отправиться на ее поиски, не привлекая внимания. Сейчас для Тамуры слишком важны были дела, чтобы тратить время на поиски ребенка, даже ребенка, который однажды станет воительницей, если выживет.

Тамура дха Мада, королева Скорпики, вложила меч обратно в ножны. Ее волосы, недостаточно короткие, разметались вокруг лица дикой волной. Нужно попросить кого-нибудь подстричь их. Она рассчитывала, что заставит Вишалу сделать это, чтобы та поклялась ей в верности, но теперь подобный вариант был невозможным. Если Вишала снова покажется в Скорпике, Тамура убьет ее так же, как убьет девочку.

Тамура вышла из шатра под крики своих подданных – странную и прекрасную музыку. Она отомстила за убийство своей матери, расправившись с ее убийцей. Это был триумф. Ей приходилось напоминать себе, что это был именно он.

Тамура подавила свое смятение, не позволяя себе показывать свою неуверенность. Она сделала это. Единственная королева, которую она знала, была мертва. Теперь жизнь разделилась на до и после. Убила Кхару в честном бою – теперь завершился самый ужасный период ее жизни. И сейчас начинался новый этап – ее правление.

* * *

Красные горы Божьих Костей не были радушными, и все же Вишала дха Лулит вздохнула с облегчением, когда увидела их красную пыль под ногами. Учитывая непроходимые высокие горы на севере – естественный барьер, преграждавший путь в неведомые земли за пределами Пяти Королевств, – кроме как через узкое Ущелье Скорпиона, существовало только три способа покинуть Скорпику.

Основной путь лежал на юг, через ворота Бастиона. Паломничество к обрядам всегда проходило через Бастион, как и вся торговля, и даже путешествующие ради удовольствия – или удовольствий – воительницы были рады пройти через ворота без лишних фанфар. Но писари у ворот были неподкупными, непреклонными педантами, которые настаивали на том, чтобы вписать имена каждой женщины или мужчины, прошедших через ворота, в свои бесконечные стопки книг, заполняя их для истории. Сегодня Вишала не хотела ничего запечатлевать чернилами. Она могла бы легко солгать, придумать имя или два имени, но она явно была скорпиканкой, как и девочка. Если бы королева Скорпики попросила показать книги, королева Бастиона удовлетворила бы ее просьбу, и обман быстро бы раскрылся. Даже ложная информация – это уже чрезмерно опасно. Куда бы и как бы они ни шли, главное, чтобы они не оставили следов.

Другой путь был на лодке, а скорпиканские воительницы были подобны кошкам, их недоверие к открытой воде было глубоким и неизменным. Иногда охотницы, ищущие острых ощущений, забирались на борт круглых деревянных куфаи, чтобы поохотиться на уединенных прибрежных островах, но и такие путешествия стали реже, после того как старшая сестра Гретти, Хана, очень способная и опытная охотница, однажды уплыла и больше не вернулась. У самой Вишалы не было куфаи, поэтому, даже если бы она захотела сбежать по воде, этот путь был ей недоступен.

Оставался третий путь, безусловно, самый опасный. Она выбрала его с неохотой, понимая, что велика вероятность того, что ни она, ни девочка не выберутся из Божьих Костей живыми. Но шанс был гораздо выше, чем при любом другом раскладе, и она им воспользовалась.