Скорпика

Хана провела ножом по горлу сопротивляющегося кабана, оборвав последний истошный визг, и кровь полилась на песок. Хана уже поняла, что важна жизненная сила, а не кровь. Когда эта сила вытекла из тела животного вместе с последним вздохом, оболочка озарилась слабым голубым светом, и Хана поняла, что сила входит в форму и укрепляет ее.

Ее усилия помогут оболочке снова стать телом. Она не была уверена, что произойдет после этого, но голос сказал ей не беспокоиться. Разве я не доказала, что знаю, как вознаградить тебя? Да, конечно, да. Еще одна волна блаженства пронеслась по ней, слишком восхитительная, чтобы ее выдержать.

Когда свет померк, Хана занялась другим делом – разделкой мяса кабана, чтобы съесть его позже. Она разделывала и чистила, отделяя шкуру от плоти и плоть от кости, каждое движение было отработанным и выверенным. Она хранила мясо на высокой полке в пещере, чтобы чуть подсушить. Завтра она нарежет его на полоски и высушит для вяленого мяса, но сейчас она была измотана. Она опустила голову, чтобы отдохнуть.

Колдунья с помощью коротких, небольших всплесков магии подарила Хане приятные сны, а затем оставила ее отдыхать; ежедневно она использовала минимум магической энергии. К счастью, Сессадон нашла именно такую охотницу, одновременно талантливую и податливую, которая помогала ей. И, как она призналась, появилась здесь, чтобы составить ей компанию. Жить на этом острове в одиночестве, в пустыне – что ж, она никогда не забывала, что раньше подумывала о том, чтобы вообще не жить. Она так много времени проводила в мыслях Ханы, что иногда забывала, что она не Хана, но потом ее собственные воспоминания нахлынули, как летняя гроза, и она вспомнила, что предки той же охотницы убили ее друзей и сбросили ее со скалы. Каждый раз внутри нее открывалась маленькая брешь, и Сессадон не могла заставить частички соединиться. Ее единственный друг, ее заветная спутница, узнай она правду, перерезала бы ей горло в одно мгновение.

Ей нужно выбраться с этого острова.

Значит, заклинание. Большую часть энергии, которую Хана передала ей, она направила на укрепление своей земной формы, но после охоты самое время проверить заклинание на наличие каких-либо слабых мест. Она искала дыры, ошибки или связи, которые начинали ослабевать. Любой такой дефект мог привести к гибели.

Голубая светящаяся паутина ее магии протянулась через весь потолок пещеры, кое-где мерцая ночным сапфиром, а кое-где – маленькими ровными точками света, яркими, как звезды. Эти звездные фигуры идеально повторяли небо над Пятью Королевствами, все созвездия ночного неба были воспроизведены здесь в миниатюре: закрученная форма Скорпиона, изгибы Мечтателя, линии Котла и Чаши. Если не двигаться, можно было увидеть, что заклинание дышало в такт со своей создательницей, каждый из его тысячи огоньков почти незаметно пульсировал, переливаясь постоянным потоком энергии.

Форма заклинания лишь отчасти была связана с его предназначением; Сессадон сделала его красивым, потому что так решила, а не потому, что так было нужно. Любое страшное заклинание способно помешать женщинам Пяти Королевств рожать девочек. Его даже не обязательно делать видимым. Но она решила сделать его красивым, потому что так ей нравилось.

Пока что оно все еще требовало ее присутствия, но, накопив достаточно жизненной силы, она получит две вещи: тело, готовое покинуть это место, и заклинание, которое сможет выжить без него, питаясь собственной энергией, когда она уйдет. Как только ее юная наследница станет женщиной, заклинание ей больше не понадобится, решила она. Девочка станет последним лидером своего поколения. Она была еще слишком юна, но как же Сессадон жаждала встретиться с ней, когда придет время.

Тогда у нее будет верная спутница. Девушка из ее собственного рода, наследница огромной силы, которую она намеревалась вернуть. Единственный человек в мире, способный понять, как ее обидели столько лет назад и как яростно она хотела все исправить.

Если бы создательницы Великого Договора выбрали ее, а не ее сестру, она стала бы первой королевой Арки. Сама Сессадон совсем не одобряла создание королевств, но они этого не знали; они судили лишь о репутации, характере, личности. Не то, что женщина делала или хотела, а то, кем она была. Крувесис проявила бескорыстие и открытость, в то время как сама Сессадон была безрассудной и беспощадной. Женщины, надеявшиеся создать хрупкую гармонию из пепла вечного конфликта, ценили качества ее сестры больше, чем ее собственные. Но ни для одной культуры не существует истинного компаса, понимала колдунья. Ценности менялись. Менялись времена. Качества, которые определяли ценнейших лидеров в одну эпоху, могли стать губительными в другую. И посмотрите на нее сейчас. Ее власть росла с каждым днем. Прошли сотни лет, и она была здесь, а ее сестра – нет. Так кто же, в конце концов, был создан для великой цели?