Сковородка судного дня

«Надо будет попросить пана Килера велеть чародею на нижний этаж переселиться, детскую для Олеся освободить, – думала я, шагая к пастушьим воротам, к болтовне Марека особо не прислушивалась. – Замуж? В принципе, и туда можно сходить. Только пока не звал никто. Пан Гжегош, кажется, собирался, но я ему как раз перед этим челюсть своротила. Но он сам виноват, не стоило невинную панну за грудь щипать. Поэтому пусть сначала предложат, как положено. Бургомистр? Почему бы и нет? Мне в браке любовь неважна, доверие – главное. Если Карл докажет, что я могу ему довериться, получит мою руку и верное дружеское сердце. И женой я постараюсь стать хорошей. Ну и, наверное, сначала придется самой признаться, что призраков вижу. Эта способность даже у магов не встречается. Чернявый, вон нашего Ласло не рассмотрел и не слышал его чудовищного предложения. Хорошо, что не слышал…»

– Марек, а как ты понял, что я именно призрака на просеке звала?

Парень кивнул на спящего младенца:

– Во-первых, олененок рассказал, что за ним злобный дух таскается; во-вторых, ты боевую стойку держала. Святые бубенцы, боевая связка со сковородкой! А в-третьих, моя ядовитая, эдельвейс. Не помню, откуда, но о волшебном цветке темной королевы фей я знаю довольно много. Он дает способность общаться с мертвыми.

Мы уже вошли в город, я отвечала на приветствия встречных горожан. Марек позволял каждому желающему прикоснуться к золотым рогам, в сравнении с драгоценным трофеем Олесь, проснувшийся и внимательно смотрящий по сторонам травянисто-зелеными глазками, вызывал очень мало интереса. Вокруг нас быстро собралась приличная толпа, запрудившая улочку, дальше мы двигались во главе процессии.

– Да, – говорил чародей, – в магистрат, за наградой. Кликните пана Килера, чтоб на службу поторопился. Да, хороша панна Моравянка, и мужская одежда ей к лицу. Точно, пан Рышард, нас с вами больше интересует то, что под одеждой. Пани Рышардова вам покажет, ой покажет!

Он хохотал, шутил, подмигивал черным глазом. А я не могла даже улыбнуться. Потому что, пропуская меня вперед в низенькую арку пастушьих ворот, Марек себе под нос пробормотал:

– Эдельвейс королевы Нобу дает способность общаться с мертвыми, и я ее тоже получу, отведав сладкого яда панны Адели.

Бургомистр встречал нас у дверей магистрата, его секретарша стояла рядышком. Смотрелись они странно, хотя панна Ясна изо всех сил старалась казаться настоящей хозяйкой, вытягивала шею, приподнималась на цыпочки, но все равно могла лишь сравняться макушкой с плечом мужчины.

– Долгих лет и всяческих приятностей вельможной чете, – балагурил Марек, – и детишек побольше! Да мы вам первого уже доставили! Аделька, отдай младенца панне.

– Неужто это нашего пана Килера байстрюк? – удивились в толпе.

– Да нет, ребенка Моравянка в лесу нашла.

– Так лес отцовству не мешает.

Карл этого не слышал, подождал, пока Олеся возьмет секретарша, и сграбастал меня в объятия:

– Адель, вы не ранены? Здоровы?

Пахло от него горьковатым дымком, травами и крахмальной чистотой сорочки. Хорошо пахло. Наверное, поэтому я не отстранилась. Пан Килер шептал:

– Зачем, Адель, зачем? Вы должны были оставаться дома…

В мое прижатое к сюртуку ухо быстро билось сердце фахана. Захотелось постоять так подольше, закрыть глаза, выбросить из головы все страшные мысли. Но меня дернули за локти, потащили в сторону.

– Ну, ну, вельможный пан, осадите. У нас в Тарифе ваших страстей заграничных не признают, хотите обниматься, сначала женитесь. – Говоря это, Марек сам обнял мои плечи. – Петрик, отдай господину бургомистру рога.

Наш работник – я не успела заметить, когда он появился на площади, – протянул Карлу трофей. В толпе загоготали:

– Бойкий хлопец пришлый, ловко сопернику на место указал.

Я ущипнула чернявого, вывернулась из хватки и подошла к бургомистру:

– Давайте внутрь зайдем. Петрик, да не тычь ты этими треклятыми рогами, в магистрат заноси, да, узел тоже. Панна Ясна, у вас молоко есть? То есть не у вас, – поправилась я, перехватив с десяток заинтересованных взглядов, направленных девушке на грудь, – у вас на кухне. Младенец, кажется, проголодался. Его Олесь зовут…

Марек потирал бок, ущипнула я от души. Горожане роптали, не желая лишаться зрелища, но я взяла Карла под руку:

– Идемте, пожалуйста. Этот балагур не успокоится, пока вас окончательно не опозорит.

Пан Килер грустно улыбнулся:

– Ваша забота обо мне, Адель, так трогательна, что я, пожалуй, готов снести ради нее еще столетия позора.

И послушно проследовал со мной. Петрик взгромоздил трофеи на письменный стол в кабинете, панна Ясна, которой младенец на руках не мешал командовать, велела стражникам очистить помещение от посторонних. Марек юркнул в смежную комнатку, сразу из нее появился, рассматривая этикетку на винной бутылке, громко сообщил:

– Панна Ясна, я в вас влюблен! Давайте бросим все, кроме вашего погребка, и в него же удалимся от мира, пока ваша смерть не разлучит нас!

Секретарша поморщилась:

– Лучше придумайте, где достать молока ребенку.

– Молока? – Марек посмотрел на нас с бургомистром, сидящих на диванчике, держась за руки.