Бацкий вывел на дисплей карту Москвы. Новиченко, Рябенков и Носов обратились к оперативным материалам на Сыпачева. Они тщательно изучали сводки разведчиков наружного наблюдения. Эта кропотливая работа заняла несколько часов. Густая паутина маршрутов движения Сыпачева и установленных разведчиков резидентуры ЦРУ покрыла карту Москвы. Их выборка дала результат. Дважды в районе станции метро «Студенческая», на железнодорожном переходе маршруты пересеклись. Там, как полагали контрразведчики, начиналась ниточка, которая могла привести их к шпионскому клубку.
Новиченко вместе с Бацким и Рябенковым немедленно выехали на место возможной тайниковой операции, осмотрели, провели видеосъемку и возвратились на Лубянку. Стрелки часов давно перевалили за полночь. Несмотря на поздний час, в кабинете Гурьева собрались начальники подразделений из оперативно-технических служб и наружки. Мозговой штурм продолжился. Теперь, когда появилась ясность с местом проведения тайниковой операции, основные усилия контрразведчиков были сосредоточены на ее срыве и захвате с поличным шпионов. Они занялись выбором мест для основной и резервной групп захвата, стационарных и подвижных постов наблюдения у железнодорожного перехода перед станцией метро «Студенческая», а также отработкой алгоритма их действий. Результаты для наглядности отражались на видеосхеме, и, когда она была завершена, за окном забрезжил рассвет. До приезда Безверхнего на службу оставалось несколько часов. Воспользовавшись паузой, Гурьев с Новиченко вздремнули на диванах.
Поднял их на ноги звонок дежурного по Управлению военной контрразведки. На часах было 8:17. Генерал Безверхний поднялся к себе в кабинет. Гурьев еще раз свежим взглядом пробежался по плану операции, не обнаружил шероховатостей, сложил в папку и отправился на доклад. В этот ранний час в приемной находился только начальник секретариата с кипой документов на рассмотрение. Безверхний первым вызвал Гурьева. Утонив результаты выезда оперативной группы к железнодорожному переходу у станции метро «Студенческая», он изучил схему расстановки постов и групп захвата, затем рассмотрел план операции. В 9:21 4 апреля его размашистая роспись легла на титульный лист. С той минуты для Гурьева и оперативной группы: Новиченко, Носова, Рябенкова и Бацкого, пошел отсчет времени.
В течение дня ни американские разведчики, ни сам Сыпачев не проявляли никакой активности. В режиме работы посольства США разведчики наружного наблюдения не зафиксировали ничего такого, что выбивалось бы из повседневного ритма. В поведении Сыпачева те, кто был рядом также не замечали ничего необычного. Он не предпринимал попыток выйти в город. Пять его телефонных разговоров носили бытовой характер. Собеседники были установлены и не имели отношения к иностранным спецслужбам.
Ближе к вечеру ситуация начала меняться. В 17:15 по докладу наружки, дежурившей у посольства США, с интервалом в несколько минут из его ворот выехало четыре экипажа, в двух находились установленные разведчики резидентуры ЦРУ. Они принялись раскручивать карусель и своими действиями пытались запутать разведчиков наружного наблюдения.
Одновременно с американцами активизировался и Сыпачев. Покинув кабинет, он вышел в город и с 17:27 по 17:32 сделал два звонка. В первом случае звонил из телефона-автомата. Разговор носил бытовой характер, но аналитики усмотрели в нем условности. Ключевой для Гурьева стала цифра — 21. Она наводила на мысль о времени закладки тайника. Спустя несколько минут, этому нашлось косвенное подтверждение. В разговоре со своей пассией Сыпачев предупредил, что задержится и дома будет поздно, после чего отключил телефон, извлек из него SIM-карту и аккумулятор.
Все вместе взятое не оставляло у Гурьева сомнений в том, что в ближайшее время состоится тайниковая операция. Он снял трубку и доложил Безверхнему. Генерал уточнил ряд деталей и распорядился провести захват шпиона с поличным.
В 17:51 Гурьев и Новиченко заняли места на КП операции. Носов и Рябенков выехали на место ее проведения, чтобы координировать действия групп захвата. Бацкий расположился в соседнем кабинете вместе с операторами и выводил на большой экран всю информацию, поступающую с постов и от бригад наружного наблюдения. С каждой минутой ее поток нарастал. После 18:27 на Гурьева и Новиченко обрушился водопад докладов от оперативно-технических служб и бригад наружного наблюдения.