Читаем Скрипка 2 "Виконтесса Альквалонде" (СИ) полностью

- Да, старосты всех деревень знакомы между собой. А Анисья ее таскала как прислугу, мужу же ее было вообще плевать на все, главное деньги подавай, - ответила женщина, все так же рассматривая девушку заливающуюся румянцем. - Мы редко встречались, но мне всегда было жаль девочку. Вот и подкармливала да ухаживала за ней незаметно от тех извергов, - качая головой, говорила Мира. - И чего тогда взяли сиротку на поруки? Непонятно.

- Ясно. Я вам могу поведать, от чего это все произошло, но поздней. А сейчас нужно разобраться с делами. Кузнец прибыл? - перешла я на дела, которые меня больше волновали.

- Да, - удивленно проговорила Мира. - В доме сидит, обедает. Сказал, с товаром прибыл, но никого не подпускает к баулам. Сказал, хозяев ждет, - пожав плечами, добавила она.

- Сержант! - позвала я вояку.

- Миледи? - сказал он, подойдя на мой зов. А Мира в очередной раз изобразила шокированный столб. Впрочем, у нее это хорошо получилось.

- Сержант, могу предоставить еще одних свидетелей, - проговорила я, показывая на женщину и подошедшего к нашей компании Уфома.

- Божечки, Сандра, так вот какие ты нам вести принесла? - открыв рот, протянула женщина. - Так это ты у нас хозяйка, а не тот мужчина? - еще больше открыв глаза, прошептала она. - А я к тебе на ты. Ох ты Боги! Миледи! - прошептала женщина и, по всей видимости, решила присесть на не имевшийся стул. Впрочем, мы ее вовремя поймали, так что ничего страшного не произошло. Уфом как ни странно отреагировал вполне нормально. Почесав задумчиво бороду и посмотрев на лошадей, привязанных за повозкой, крякнул и остался довольным.

Оставив сержанта разбираться с новоявленными свидетелями, я прошла в дом, где меня ожидал кузнец. Веренику я оставила с Мирой, а то мало ли.

- Приветствую тебя кузнец. Извини, имени твоего ранее не спросила, - произнесла я, как только зашла в столовую, где мужчина уже успел отобедать и сидел в ожидании.

- Здрав будь Госпожа, - с поклоном проговорил мужчина, вставая при моем появлении. - Всеслав, меня кличут, - прогудел кузнец.

- Ты садись-садись, - проговорила я, сама присаживаясь за стол напротив него. - Товар доставил?

- Все как велено, доставил, - проговорил мужчина, внимательно меня рассматривая.

- Спрашивай, - сказала я, видя что мужчину терзают вопросы.

- Что, так уж видно, что спросить чего хочу? - ухмыльнувшись по-доброму, проворчал кузнец.

- Видно, - кивнула я улыбнувшись.

- А не влетит за вопросы-то? - прищурился мужчина.

- А смотря какие задавать, станешь, - парировала его вопрос улыбаясь.

- И то ладно. Это ж проклятые земли, зачем тратишься на них? - уже серьезно спросил кузнец.

- Хм, хороший вопрос, - кивнула. - Отвечу так: "Это мои земли по праву". Что хочу то и ворочу, - лукаво ответила я.

- Это как? - непонимающе спросил он.

- А вот так. Ладно, с вопросами покончено. Пошли товар смотреть, - проговорила, вставая и выходя на улицу, где собралась, видимо уже вся деревня, рассматривая лошадей.

- Уфом! - позвала старосту, что-то обсуждающего с местным мужчиной.

- Да, Госпожа, - подошел он к нам.

- Мира сказала, вы всех старост знаете на этих землях.

- Да, знаю. А что, надо что-то? Могу с ними связаться.

- Опа, а как? - удивилась я.

- Так вестниками ведь. У нас магичка есть, слабенькая конечно, но на сообщение хватает.

- Ясно. Нет связаться не надо. Меня интересует, сколько деревень в округе.

- Ну, енто, - задумчиво почесал он бороду. - Так, почитай деревень двадцать наберется.

- Нда, что-то я просчиталась, - пробурчала я, покусав губу. Нужно было раньше задаться этим вопросом. Лошадей у меня было всего десять. - Так ладно, разберемся. Сколько у вас полей в округе для засева?

- Несколько иметься, - проговорил он, странно на меня смотря.

- Это замечательно, - кивнула я. - Коней видишь? Один вам на деревню, распахивать поля, - староста шокировано взглянул на лошадей и снова уставился на меня. - Сейчас идем за кузнецом, выдам на нее скарб упряжь и мешки с зерном. Конюшня есть? - спросила, уже подходя к нескольким баулам.

- Есть, - как-то заторможено смотря на баулы, ответил Уфом. - Только в плохом состоянии. Она нам без надобности была. Зверья то большого не предвиделось, поэтому в упадок все пришло, - пожав плечами, сказал расстроено мужчина.

- Плохо. Отряди несколько мужиков пускай новую строят на месте старой. Ясно? - староста кивнул и с восторгом в глазах наблюдал, как кузнец вытаскивает скарба на их долю. - Одной-то лошади хвати или еще нужно?

- Ну, быстрее было бы еще одну конечно, - неуверенно проговорил староста.

- Хорошо, будет, но позже. Тогда сразу стройте просторней конюшню, ясно? Узнаю, что за ними плохо ухаживают, накажу! - строго пригрозила я, мужчина кивнул.

Расплатившись с кузнецом, сделала еще заказ на несколько плугов и скарба для лошадей, что можно было приобрести у него. На вопрос о временной работе, он ответил что подумает. На этом мы с ним распрощались, и кузнец ушел порталом к себе, довольный тем, что заказы поступили еще.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза