Скрипка, деньги и «Титаник». История скрипачки, продававшей мечты и обман

Кажется, самое время поговорить о деньгах, которые Композитор вложил в твою трясущуюся руку, – о том, как сильно они нужны тебе и какие отношения у тебя с финансами в принципе. Пора упомянуть также, что необходимость самой зарабатывать на обучение – зарабатывать много и быстро – отличает тебя от твоих однокурсников, которые в массе своей посещали престижные частные школы-интернаты, обходившиеся их родителям даже дороже, чем Колумбийский университет. А если ты отличаешься от своих однокурсников – хоть в Колумбийском университете, хоть в любом другом, – это неизбежно приводит к определенной степени изоляции; причем нередко ты изолируешься сама, чтобы защититься от ярости, клокочущей где-то на задворках сознания. Ты дочь врача, и к тому моменту, когда ты окончила школу, твоя семья номинально принадлежала к верхушке среднего класса и считалась в Аппалачии богатой. Однако тебе приходится зарабатывать на обучение рабским трудом, потому что твои родители никогда не слышали о Колумбийском университете и отказались платить непомерную сумму за учебу. Так что в университете «Лиги плюща» ты считаешься бедной. Иными словами, ты богата в одном мире и бедна в другом; кто угодно запутается, особенно если этому кому-то всего восемнадцать. Вдобавок ко всему львиная доля студентов Колумбийского университета происходит из социально-экономического класса, с которым тебе прежде не приходилось контактировать, – это прослойка баснословно богатых. В твоем общежитии живут дети тех, кого показывают по телевизору, тех, чьи имена известны каждому американцу. У этих людей есть частные самолеты, особняки в нескольких штатах, нефтяные инвестиции. Это и члены европейских королевских семей, и конгрессмены, и сотрудники Белого дома, и банкиры с Уолл-стрит, и голливудские звезды… В общем, теперь самое время поговорить о Больших Деньгах – о том, что не принято упоминать без разрешения. Время ступить на минное поле, на котором ты оказалась двойным агентом под прикрытием. Время раскрыть эту тему, в Колумбийском университете еще более табуированную, чем изнасилование.

Прежде всего стоит отметить: главная твоя проблема с Большими Деньгами, как ни странно, заключалась не в том, что денег тебе не хватало. Да, были моменты, когда тебя ослепляла жалость к себе, – ты рыдала во влажных пустых общественных прачечных, в то время как все твои друзья уезжали на весенние каникулы в Париж, на озеро Тахо, в Новый Орлеан или на Сен-Мартен. Но это случалось не так уж часто. Тебя не коробило от необходимости постоянно работать и зарабатывать на жизнь абсурдными и опасными для здоровья способами вроде донорства яйцеклеток; ты не расстраивалась из-за того, что не можешь бросаться деньгами, как твои однокурсники. Твои финансовые успехи даже стали для тебя предметом гордости – одним из немногих флажков на карте твоей посредственности.

Нет, твоя главная проблема с Большими Деньгами была культурной, а точнее географической, корнями уходящей в твое детство, осененное высокими горами. И заключалась она в одном: в Колумбийском университете само существование Денег отрицалось. Финансовые вопросы интриговали и смущали твоих однокурсников (и даже некоторых профессоров) до такой степени, что ты засомневалась: а приходилось ли им вообще когда-либо задумываться о деньгах?

Тебе, дочери врача, было неприятно ощущать себя представительницей аппалачской бедноты среди купающихся в роскоши жителей Восточного побережья. Ребята из твоей школы – те, кто бросал учебу и шел работать на птицефабрику в ночную смену; те, кто попадался на удочку армейских рекрутеров, дежуривших за столиком в школьном коридоре; те, кто исчезал из школы, чтобы родить, спивался, подсаживался на наркотики, уходил в техникум, – никогда не выбрали бы тебя своим глашатаем. Однако ты все равно говорила от их имени, потому что пылала от негодования, когда студенты Колумбийского университета приписывали свои успехи трудолюбию и таланту, – да мало ли трудолюбивых и талантливых ребят в то время разносили кур гриль в забегаловках, мыли полы и потели в базовом лагере? Только теперь, впервые в жизни став бедной – точнее, человеком, которого окружающие считали бедным, – ты начала замечать эту несправедливость.