Скрипка, деньги и «Титаник». История скрипачки, продававшей мечты и обман

Сочинив эту пьесу в 1910 году, Воан-Уильямс снабдил ее указаниями: ее должны исполнять три струнных оркестра, рассаженных на некотором отдалении друг от друга (большой, маленький и самый маленький – своего рода акустическая матрешка). Композиция отлично подходит для фильма о корабле в океане (океан, корабль и человек соответствуют трем оркестрам – большому, маленькому и самому маленькому). Примерно через две минуты от начала пьесы наступает кульминационный момент: небольшая группа вторых скрипок отделяется от всего оркестра и играет арпеджио на фоне основной партии, звучащей громко и мощно; это похоже на лодочку, сражающуюся с бушующими океанскими волнами. Скрипок почти не слышно – какие-то две ноты на смычок, вверх-вниз, вверх-вниз, – но они там есть. На вторые скрипки в оркестр всегда берут посредственных музыкантов – тех, кто на прослушивании недотянул до первой скрипки. Их лиц не видно даже с самых хороших мест. Но Воан-Уильямс позволил им отыграться, написав для них свою контрмелодию, придающую глубину остальной композиции. Именно эти тихие ноты делают пьесу величественной – так и величие океана мы осознаём в полной мере, лишь когда видим, насколько маленьким кажется посреди него огромный океанский лайнер. Этот эффект совершенно противоположен тому, который производит музыка Композитора, эксплуатирующая одну простую фразу, – та бултыхается, словно большая доска для серфинга в маленькой ванне.

«Хозяин морей» – фильм о мужчинах, снятый и сыгранный мужчинами. В нем одни матерые морские волки (женское лицо на экране появляется лишь раз, примерно на две секунды). Мне сложно следить за сюжетом, но ровно до тех пор, пока Рассел Кроу – сам хозяин морей во всей своей мускулистой мачо-красе – не начинает играть на скрипке.

Я знаю, что это значит. Владение музыкальным инструментом на языке кинематографа равно интеллекту, компетентности и утонченности. (Как и игра в шахматы: если персонаж фильма играет в шахматы, мы понимаем, что он умный.) В «Хозяине морей» используется именно этот прием. Герой Кроу – капитан Джек Обри по прозвищу Счастливчик Джек – умен, потому что не только владеет искусством ведения боя в открытом море, но и исполняет на скрипке прекрасную классическую музыку.

Однако Рассел Кроу не скрипач. Первое, что его выдает, – звук: в тесной корабельной каюте с деревянными стенами скрипка звучала бы совсем иначе. Есть и более вопиющая ошибка: в одном из ключевых кадров Кроу даже не шевелит пальцами левой руки. Когда звучит пиццикато, его щипковый палец не касается струн. В какой-то момент меня осеняет: в фильме с громадным бюджетом (сто пятьдесят миллионов долларов, как я узнаю позже), где показаны пугающе правдоподобные сцены корабельных сражений XIX века и использована детально воссозданная копия корабля в бушующем океанском шторме; в фильме с невероятными звуковыми эффектами, имитирующими вой ветра и треск ломающегося дерева, – в таком фильме никому и в голову не пришло научить Рассела Кроу хотя бы изображать игру на скрипке. И неважно, что его пальцы почти не показывают, даже скрипач-любитель поймет: сцены со скрипкой – обман. Да бог с ними, с пальцами, – достаточно посмотреть на то, как он держит инструмент. Кроу прижимает его к себе слишком крепко, как будто боится уронить, – словно отец с новорожденным младенцем. Так делают все, кто никогда не играл на скрипке; каждый человек, хотя бы раз просивший попробовать сыграть пару нот на моем инструменте, пугался, взяв его в руки. Никто не ожидал, что скрипка окажется такой легкой и хрупкой. Столь маловесная вещица не способна, по мнению многих, производить такой глубокий звук, напоминающий грудной человеческий голос. Сочетание хрупкости и силы пугает. Со скрипкой в руках даже самый крутой голливудский мачо кажется уязвимым.

Вместе с тем, если пристально не вглядываться, со скрипкой в руках даже самая испуганная молодая женщина выглядит крепкой и сильной, как хозяин морей.

С тобой легко работать

Нью-Йорк, август 2003 года

После съемок концерта для Пи-би-эс ты продолжаешь рассылать резюме из своей солнечной гостиной, в которой появился диван виноградного цвета, найденный на помойке. У дивана нет подушек и странные подлокотники, похожие на верхушки черных телеграфных столбов, но он не имеет неприятного запаха, не кишит клопами и потому, на твой взгляд, стоит тех усилий, которые вы с подругой приложили, чтобы втащить его в лифт. Теперь ты печатаешь сопроводительные письма, сидя на фиолетовом диване с подлокотниками – телеграфными столбами. Твоя цель – уехать работать журналисткой на Ближний Восток, но это в идеале, а в реальности ты готова на все. Ты покупаешь свой первый мобильный телефон и постоянно смотришь на него, ожидая, что твое будущее тебе позвонит.