Скрипка, деньги и «Титаник». История скрипачки, продававшей мечты и обман

«Скажи-ка лучше ты мне, Ким, разве не ты читаешь христианский роман из серии “Оставленные”? Литературную фантазию о том дне, когда все нехристиане умрут мучительной смертью, предсказанной в Откровении Иоанна Богослова, а ты и другие христиане вознесутся на небеса? Ты тоже, как и мусульмане, ожидаешь встретить в раю семьдесят девственниц?»

Однако ты не говоришь этого. Потому что тебе страшно. Но чего ты боишься? В отличие от Азар Нафиси, ты живешь не в постреволюционном Иране, тебе не надо опасаться аятолл или тайной полиции. Единственное, чем ты рискуешь, – твоя работа, но, если быть до конца откровенной, ты боишься оказаться в неловком положении. Боишься, что Ким рассердится на тебя. Что ты перестанешь ей нравиться.

Именно поэтому ты решаешь ответить так, чтобы угодить «и нашим и вашим».

– Мне кажется, теракты скорее связаны с политикой, чем с религией, – осторожно начинаешь ты. – Но я согласна с тобой, у самих террористов могут быть религиозные мотивы. Например, угонщики самолетов 11 сентября наверняка думали, что совершают богоугодное дело.

– Но мусульмане не верят в Бога, – возражает она.

– Как это не верят? – ее слова шокируют тебя, хотя ты понимаешь, что, наверное, чего-то подобного стоило ожидать. – Вообще-то это оскорбительно по отношению к мусульманам. «Аллах» и значит «Бог» по-арабски. И большинство мусульман – обычные добрые верующие люди, такие же как верующие христиане. В Коране и Библии есть много совпадений…

– Аллах не Бог! – вдруг в ярости кричит она. – Он не Бог! Этого просто быть не может!

Швырнув свою книгу на пол, она убегает в комнату Композитора и хлопает дверью.

Через несколько часов вы паркуетесь у здания местного филиала Пи-би-эс в Портленде, и ты пытаешься с ней помириться. Ты не понимаешь, зачем тебе это: наверное, ты просто хочешь вернуть покой и гармонию в свой маленький мирок. Еще не хватало, чтобы ближневосточная война захватила и ваш дом на колесах.

– Эй, Ким, послушай, – говоришь ты самым кротким тоном, на который только способна, – я вовсе не хотела сказать, что Аллах и Бог одно и то же…

На твой взгляд, такая формулировка в данных обстоятельствах подходит, ведь ты пытаешься объяснить, что не хотела оскорбить ее христианскую веру (хоть и не понимаешь, каким образом сам факт существования Аллаха может ее оскорбить). Но она прерывает тебя на полуслове.

– Очень на это надеюсь, – цедит она сквозь зубы, разворачивается на каблуках и уходит.

Теперь ты в ярости. Ты готова взорваться, извергнуться, как вулкан, разбрасывая пепел и уничтожая все вокруг. И не только потому, что Ким – невежественная религиозная фанатичка. Она даже не играет по собственным правилам! Ты пыталась поступить «по-христиански» и протянуть ей оливковую ветвь, а что же сделала она? Подожгла ее.

Ты садишься на парковую скамейку у здания общественного телеканала, расположенного в одном из самых либеральных городов Америки. Ты знаешь, что ненавидеть людей неполиткорректно. Более того, ненависть к другому человеческому существу противоречит твоим принципам вежливости и светского гуманизма. «Слово “ненавижу” даже произносить нельзя», – учили тебя родители в детстве. «Нельзя никого ненавидеть», – говорили милые лесбиянки-вегетарианки-викканки[93], учительницы воскресной школы при Унитарной универсалистской церкви, которую посещали твои родители. Просвещенные либеральные прогрессивные светские гуманисты полностью свободны в своих мыслях, поступках и чувствах. Единственное, что им запрещено, – ненавидеть.

Но когда ты записываешь слова Ким в дневник, твои руки трясутся.

Ты знаешь, такое часто бывает: за слепой яростью, которая клокочет у тебя внутри, в действительности скрывается беспомощность. Ты вдруг понимаешь: американцы неспособны распознать дешевую правительственную пропаганду об оружии массового поражения, так же как они неспособны распознать дешевую музыкальную подделку. Война, против которой ты выступала, обернулась ежедневными массовыми убийствами. Ребята из твоего родного города теряют на ней руки, ноги, головы и жизни. И если опросы общественного мнения не врут, президента, заварившего эту кашу (зачем? ради чего?), скоро переизберут на второй срок. Почему? Да потому что такие тупицы, как Ким, верят, будто все мусульмане хотят их убить. Ким не лучше египтян, говоривших тебе в лицо, что 11 сентября – праздничный день для них, что все американцы заслуживают смерти, ибо поддерживают военных диктаторов и нефтяных королей. Но, в отличие от этих египтян (с которыми ты так и не познакомилась ближе), Ким находится здесь, рядом, и она – живая, ходячая цель для твоей ярости. Она хуже Буша, думаешь ты, ведь если бы не Ким и такие, как она, то его не избрали бы. Тупая Америка! Безобразная Америка!

Ты пока не осознаёшь этого, однако считаешь Ким – в общем-то, добрую женщину, талантливую флейтистку, которая, хотя и не испытывает к тебе симпатии, сделала для тебя в этом турне немало хорошего, – лично ответственной за войну в Ираке.