Скрипка Страдивари, или Возвращение Сивого Мерина

– Так вот, когда я проходила с сыном на руках мимо сидящих у подъезда соседок, одна из них сказала: «Не было у бабы ЗАБОТкина – купила баба порося». И все рассмеялись. Мне так обидно стало: она моего сына поросенком назвала. Я больше на улицу выходить не хотела. Мы даже со временем на другую квартиру переехали с сыном – обменяли на меньшую, у нас была на Тверской.

– Скажите, а чем занимался?..

Клавдия Григорьевна не давала Мерину договорить, улавливала смысл его вопросов с первых же слов.

– Когда мы познакомились, он занимался бизнесом: где-то что-то покупал, куда-то отвозил и кому-то продавал. Я не очень в курсе дела. Бизнес. Но это был 82-й год, тогда это как-то по-другому называлось. Спекуляция, если не ошибаюсь.

– Он признал?..

– О нет, видеться не претендовал, от алиментов я отказалась. Коля оказался не очень любящим отцом, они до сих пор так и не виделись.

– А сейчас?..

– Он за границей. В Париже, кажется. Его здесь в девяностом пятом посадили как теневика, дали пять лет, он отсидел два и уехал за границу.

– Освободился досрочно за?..

– Не совсем «за», но я не очень в курсе. Откупился, думаю.

– Понятно. Вы извините меня, я сейчас. – Мерин поднялся.

– Да, да, конечно, это вы меня извините, я сама должна была: по коридору налево, у нас совмещенный, розовое полотенце.

Руководитель следственной бригады покраснел, пробурчал что-то невнятное и буквально через мгновение, чтобы ни у кого и мысли не возникло о пользовании им иногда туалетной комнатой, вернулся и выставил на стол перед хозяйкой квартиры небольшую коробочку.

– Скажите, Клавдия Григорьевна, как попали к вашему сыну эти предметы?

Та провела равнодушным взглядом по желтому блеску драгоценностей, подняла на Мерина глаза.

– Что это?

Мерин неотрывно смотрел на женщину: на продувную бестию она никак не тянула, спокойствие, похоже, было подлинным – ни одна жилка на ее лице не шелохнулась, но наивность вопроса его сильно смутила. Он молчал. Клавдия Григорьевна повторила вопрос.

– Что это? Где вы их взяли?

– В комнате вашего…

– В комнате Игоря?!

Удивление опять же выглядело неподдельным, только в округленных вскинутыми бровями глазах замелькали искры недоверия.

– Вы нашли это в комнате Игоря?!

– Откуда это у него?

– Понятия не имею. Он не часто делится со мной своими планами – мужчины скрытны, а в комнату этого мужчины я не захожу шесть лет уже, с его семнадцатилетия.

– И все-таки, как вы думаете, где он мог их… – Сева выдержал небольшую паузу, – взять?

– Обменял где-нибудь. Это у него с детства: обязательно унесет из дома что-нибудь, обменяет себе в ущерб, как правило. От отца, должно быть.

– Вы знаете приблизительную стоимость этих вещей?

– Они что, золотые?

– Более чем.

– И камни? – Клавдия Григорьевна, обнаруживая сильную близорукость, поднесла к глазам золотую брошь с многокаратным бриллиантом. – Вы хотите сказать, что это драгоценный камень?

Мерин в очередной раз промолчал, и ей пришлось повторить вопрос.

– Драгоценный?

В комнату вошел проводящий обыск сотрудник, зашептал в меринское ухо:

– Там, на стене, фотографии… черно-белые, в рамках, хочешь взглянуть: любой Хастлер отдыхает… – он захихикал.

Клавдия Григорьевна недвусмысленно навострила ушки, и это не проявляемое ею доселе любопытство к происходящему не осталось незамеченным.

– Василий Степанович, говорите, пожалуйста, вслух. Какие могут быть секреты от хозяйки дома по поводу фотографий на стене комнаты ее сына? Правда же? – Он повернулся за подтверждением своих слов к сидящей напротив женщине.

Сотрудник несколько смутился, кашлянул, но приказ, есть приказ.

– Там, на стене, фотографии Клавдии Григорьевны.

– Ну и что? – По неожиданно побледневшему лицу матери Игоря Каликина Сева понял то, что в большинстве случаев даже предположить трудно. – И что? Что в этом особенного? Ну фотографии…

– Они там в позах, – промямлил сотрудник.

Мерин, не отрывая глаз от застывшей женщины, продолжил:

– Василий Степанович, я очень прошу вас – изъясняйтесь понятнее. Что значит «в позах»? Кто «они»? Каких позах?

– В этих… в порнографических… Камасутра… С мужчиной…

– Ну вот что! – Вальяжная, демонстративно спокойная до этого момента женщина неузнаваемо изменилась: она резко поднялась, ударила кулачком по столу, стеариновую маску лица покрыли красные пятна. – Стоп! Это уже выходит за пределы вашей компетенции! Вы милиция, а не сотрудники отдела по соблюдению нравственности, тем более что в этих фотографиях нет и намека на то, что возбудило ваше блудливое воображение! Будьте любезны заниматься своим делом! И только своим!

– И действительно! – в тон ее пафосу вступил Мерин. – Сержант Степанов! Будьте добры заняться вверенным вам в обязанность делом: переснимите на фотографическую пленку все поразившие ваше воображение снимки для предоставления их в органы министерства внутренних дел на предмет исследования и возможного использования в деле раскрытия совершенной кражи и покушения на убийство. Действуйте!