Скрюченный домишко. День поминовения

Руки мисс Лессинг были наделены какой-то особой силой — сглаживали все острые углы. Приятная, улыбчивая, при этом умеющая держать дистанцию, она могла преодолеть любое препятствие. Она управляла делами Джорджа и, как подозревали многие, им самим. Он ее очень ценил и полностью полагался на ее мнение. Могло показаться, что собственных потребностей или желаний у нее просто нет.

Но в данном случае Лусилла Дрейк позволила себе выказать раздражение.

— Дорогой Джордж, никто в способностях Рут не сомневается, но... в семье есть женщины, и подобрать цветовую гамму для своей комнаты они хотели бы сами! Надо было спросить мнение Айрис! О себе уж и не говорю. Я — не в счет. Но об Айрис надо было подумать.

Джорджу стало стыдно.

— Я хотел сделать сюрприз.

Лусилла принужденно улыбнулась.

— Джордж, вы мальчишка!

— Цветовая гамма, — сказала Айрис, — меня мало беспокоит. Я вполне полагаюсь на вкус Рут. Она — человек толковый. Но что мы там будем делать? Теннисный корт там есть?

— Есть, а в шести милях — поле для гольфа, да и до моря всего четырнадцать миль. Мало этого — у нас будут соседи. Если на новом месте кого-то знаешь, это всегда хорошо.

— Что за соседи? — резко спросила Айрис.

— Фарради, — ответил Джордж, не глядя ей в глаза. — До них через парк — полторы мили.

Айрис уставилась на него. И вскоре пришла к простому выводу: вся эта многоходовая комбинация с покупкой и ремонтом загородного дома преследовала одну цель — Джордж хотел сблизиться со Стивеном и Сандрой Фарради. Соседи за городом, чьи земли граничат друг с другом, не сблизиться просто не могут. В противном случае — открытая враждебность!

Но зачем? Откуда такой назойливый интерес к Фарради? Идти на такие затраты — ради чего?

Может быть, Джордж подозревает, что Розмари со Стивеном Фарради связывало нечто большее, чем простая дружба? И вся эта история — диковинное проявление посмертной ревности? Нет, это чересчур, ни в какие ворота не лезет.

Но чего тогда Джордж хотел от четы Фарради? И зачем постоянно забрасывал ее, Айрис, этими странными вопросами? Последнее время с Джорджем явно что-то происходило, но что? Сидит по вечерам с отрешенным видом... У Лусиллы было простое объяснение: ищет смысл жизни с помощью вина. Лусилла — вполне в ее духе!

Нет, с Джорджем происходило что-то странное. Вспышки возбуждения чередовались с полной апатией — он словно впадал в кому.

Большую часть августа они провели за городом, в Литтл-Прайорз. Жуткий дом! Айрис поежилась. Как она его ненавидела! Солидный, ладный, прекрасно обставленный, с украшениями (Рут Лессинг снова оказалась на высоте). При этом — удивительное дело — пугающе пустой. Они не жили в этом доме, они его занимали. Как солдаты на войне занимают какой-нибудь наблюдательный пункт.

Свою лепту в общую жуть вносила и череда обычных летних событий. Гости по субботам и воскресеньям, теннис, вечерние застолья у Фарради. Сандра Фарради была само очарование — идеальное отношение к соседям, по сути, ставшим друзьями. Она показывала им окрестности, рассказывала Джорджу и Айрис о лошадях, была мила и вежлива, выказывала уважение Лусилле с учетом ее возраста. Но что при этом скрывалось за бледной улыбающейся маской — этого не знал никто. Не женщина, а сфинкс.

Стивена они видели меньше. Он все время был занят, часто уезжал по каким-то политическим делам. Айрис была уверена — он специально делает все возможное, чтобы появляться в Литтл-Прайорз как можно реже.

Так прошли август и сентябрь. Наступил октябрь — пора возвращаться в Лондон.

Айрис вздохнула с облегчением. Хочется верить, что с возвращением Джордж наконец-то придет в норму.

И вот вчера, ночной порой, ее разбудил легкий стук в дверь. Айрис зажгла свет, посмотрела на часы. Всего час ночи. Спать она легла в половине одиннадцатого и думала, что спала гораздо больше.

Айрис накинула халат и подошла к двери. Лучше просто открыть дверь, чем кричать: «Войдите».

Перед ней стоял Джордж. Видно, что слать он не ложился, был в уличной одежде. Дыхание было неровным, на лице — тревожная синева.

— Идем в кабинет, Айрис, — пригласил он. — Надо поговорить. Мне нужно с кем-то поговорить.

Полусонная, плохо понимая, что происходит, она покорно пошла за ним.

В кабинете он указал ей на кресло напротив его стола, закрыл дверь. Пододвинул к ней пачку сигарет, вытащил одну для себя, дрожащими руками зажег спичку — со второй или третьей попытки.

— Что-нибудь случилось? — спросила Айрис.

Она не на шутку встревожилась. Выглядел он ужасно.

Джордж заговорил — казалось, он задыхается после долгого бега.

— Не могу больше держать это в себе. Надо с кем-то поделиться. Ты должна сказать мне, что об этом думаешь... правда ли это., возможно ли...

— О чем ты, Джордж?

— Наверняка ты что-то заметила, что-то видела. Не может быть, чтобы она ничего не сказала. Должна быть причина.

Айрис внимательно посмотрела на него. Он провел рукой по лбу.

— Вижу — ты не понимаешь, о чем я говорю. Не пугайся, девочка. Ты должна мне помочь. Должна вспомнить все, до последней мелочи. Знаю, я говорю бессвязно, но через минуту ты все поймешь — когда увидишь письма.