Скрижаль Тота. Хорт – сын викинга [сборник]

Конечно, уставшим с дороги беднякам и охапка соломы казалась пуховой периной, а конюшня – дворцом. Но путешественники посостоятельней, в особенности купцы и аристократы, предпочитали находиться за столом харчевни до открытия Золотых ворот (ранее они назывались Эксаонион – «Ворота о шести колоннах»), возле которых заканчивалась главная улица столицы ромеев Меса и начиналась Эгнатиева дорога.

Собственно говоря, и сама харчевня стояла возле ворот – но только других, Триумфальных, построенных в честь победы над римским императором-узурпатором Максимом. Конечно же, их никто не открывал и не закрывал, так как они были просто памятником ушедшей эпохи. Ворота уже изрядно обветшали, кое-где начала сыпаться каменная кладка, но прижимистый василевс и не думал выделять деньги для их ремонта.

– Разрешение на проезд у нас в руках, – весело сказал Андреас. – Конечно, пришлось за подорожные заплатить, дать мзду письмоводителю эпарха за срочность, но дело того стоит. Теперь к нам не будет никаких вопросов со стороны стражи, охраняющей дорогу.

Если в подземном хранилище воды он и Малхас были одеты в рубище, то теперь платье разбойников выглядело вполне прилично, и ничто не напоминало об их занятии. Разве что оружие и кольчуги, поддетые под персидские кафтаны с узкими рукавами, которые начали входить в моду у столичных ромеев.

– Я бы и вам рекомендовал надеть защитное снаряжение, – посоветовал Андреас. – Мало ли что может случиться… По крайней мере, я знаю, что неподалеку отсюда промышляет шайка сирийцев. А с ними у меня уговора нет. Поэтому надо быть настороже.

Себальд улыбнулся и вежливо поблагодарил проводника. Тот не заметил, что рыцари уже в кольчугах, которые скрывали плащи.

Что касается Горста и Хаго, то они ехали налегке, зато вооруженные до зубов. У Горста, кроме лука, его любимого секача и копья-контариона, которое носилось за спиной, был еще и моргенштерн. А Хаго добавил в колчан десяток арбалетных болтов и прицепил к поясу скрамасакс, купленный по случаю, длиной чуть больше локтя; это кроме кинжала.

Потянулась дорога. Лошади шли споро, временами переходя на рысь, – когда дорожное полотно позволяло. А оно местами было изрядно выщерблено, в кочках.

Дорогу мостили еще римляне, но у василевсов ромеев, несмотря на огромные богатства, спрятанные в казне, до дорог руки не доходили. Они вполне справедливо считали, что дороги еще прослужат минимум тысячу лет. Тем более что мостились они только возле городов, а дальше покрывались песком, щебнем и гравием. Оставалось лишь засыпать образовавшиеся ямки и глубокие колеи.

Но стратиги, главные должностные лица фем[82], экономили на всем. Так что им было не до дорог, особенно тех, что находились далеко от Константинополя.

Хаго чувствовал себя превосходно. Он даже не следил за дорогой, а больше глазел по сторонам. Его умная берберийская лошадка, в отличие от рыцарских коней, сама, без понуканий и поводьев, выбирала удобный путь без рытвин и осыпей. Когда было нужно, она переходила на рысь, а иногда даже срывалась в галоп, и тогда ветер приятно свистел в ушах Хаго, и ему казалось, что он парит высоко под облаками.

Все складывается так, что лучше и не придумаешь! – билась в голове мальчика радостная мысль. Мало того, что он достиг желаемого и вскоре окажется у цели своего путешествия, притом за счет рыцарей (кошелек Хаго не сильно похудел за дорогу, что не могло не радовать юного воришку), так еще его взял на службу рыцарь в качестве пажа! Это могло быть началом большой карьеры, о которой даже не мог мечтать бездомный сирота.

«А что касается херра Альдульфа и его задания, то это мы еще посмотрим», – думал Хаго. Несмотря на привязанность к скупщику краденого, мальчику не хотелось возвращаться в свой прежний мир, полный тревог и опасностей. Ведь в конечном итоге его жизненный путь может быть очень короток – до городской виселицы.

Но зачем ему это? Он уже пригрелся под крылом Себальда, который относился к нему неплохо, освоился со своими обязанностями, накормлен досыта, напоен, одет, обут, как дворянин, – чего еще желать лучшего?

И только одна мысль как заноза торчала в голове – «Изумрудная скрижаль». Что, если рыцари и впрямь ее отыщут? Как тогда поступать? Над этой проблемой Хаго давно размышлял. Но на ум так ничего и не приходило. Совесть у юного воришки была гибкой, и, конечно же, она не замучит его, когда он обворует своего господина. Однако как быть дальше?

Хаго не сомневался, что его знаний не хватит, дабы разобраться в том, что написано в «Изумрудной скрижали». Поэтому придется обращаться к какому-нибудь книжнику. А это уже очень плохо. Ученый муж может потребовать и свою часть от будущих прибылей. Или, что еще хуже, наймет убийцу, который отправит Хаго на тот свет. Юный воришка уже научился разбираться в людях и знал, что жадность людская не знает границ и от грамотности и степени учености не зависит.

Digressio VI. Книга Мертвых