Скромница для злодея

Некогда преподать урок Фелисити Фэрклот, их ждут куда более важные дела. Дьявол посмотрел на нее со своего огромного черного коня – холодным, нет, ледяным взглядом, приводившим в ужас крупных, сильных мужчин.

Но не таких сильных, как она.

– Отвези ее домой, – сказал он, не глядя на Джона.

Фелисити продолжала смотреть на него, и когда его человек подошел к ней. Более того, одна рыжевато-каштановая бровь взлетела вверх с прекрасным, откровенным презрением.

Дьявол резко повернул своего коня к Уиту, наблюдавшему за ним с каменным лицом.

– Что? – рявкнул Дьявол.

– Пахнет как жасмин? – произнес Уит тоном, сухим как песок.

Брань Дьявола заглушил ветер – Бесперчаточники пришпорили своих коней и помчались в сторону Флит-стрит спасать своих попавших в западню людей.

Глава семнадцатая

– Он мог погибнуть.

Фелисити воткнула иголку в вышивание, растянутое на пяльцах, с яростью, полностью соответствующей этой мысли, и едва не проткнула до крови палец. Впрочем, эта угроза не помешала ей так же яростно сделать следующий стежок. И следующий тоже.

С момента их с Дьяволом встречи на складе прошло два дня.

– А мне плевать, если он погиб, – добавила она, обращаясь к залитой солнцем комнате Бамбл-Хауса, несмотря на то что в ней не наблюдалось ни единого живого существа. – Он был недобрым, и мне совершенно все равно, если он погиб.

Да только прежде, чем стать недобрым, Дьявол недобрым вовсе не был.

Прежде, чем Дьявол стал недобрым, все было совсем наоборот.

Он ее целовал, и трогал, и заставил ее вздыхать, причем она и не подозревала раньше, что можно вздыхать вот так. Он подарил ей ощущения, каких она никогда раньше не испытывала.

– Не то чтобы это имело хоть какое-то значение, потому что в конце концов он стал очень недобрым, а сейчас, скорее всего, и вовсе умер, – повторила она, снова втыкая иглу в вышивание со свирепой силой.

Он не умер.

Слова прошелестели у нее в сознании, но она продолжала вышивать, сопротивляясь желанию найти лист бумаги и отправить ему записку с подробными объяснениями, что он может сделать с собой, если погиб. Сопротивляясь еще более настойчивому желанию швырнуть пяльцы с вышиванием в камин, отправиться среди бела дня в Ковент-Гарден и своими глазами увидеть его труп.

Тут Фелисити пришло в голову, что женщина должна почувствовать смерть мужчины, если она всего несколько часов назад едва не потеряла с ним невинность в ледовом хранилище под тайным складом. А она ничего такого не почувствовала. Право же, мироздание страшно раздражает.

Она положила пяльцы на колени и вздохнула.

– Лучше бы ему не умирать.

– Боже, Фелисити, конечно, он не умер! – пропела от двери ее мать. Трио ее такс возбужденно заливалось лаем, подчеркивая материно заявление и вырывая Фелисити из ее болтливой задумчивости.

Девушка повернулась.

– Прошу прощения?

Маркиза махнула рукой и засмеялась тем смехом, каким смеются матери, когда не хотят, чтобы дочери смущались.

– Он решительно не умер! Просто после вашей последней встречи у него наверняка появилось какое-то срочное дело.

Фелисити моргнула.

– Прости, мама. Кто не умер?

– Герцог, конечно! – ответила ее мать, а одна из такс гавкнула, затем мгновенно перевернула корзинку с вышиванием и начала грызть рукоделие. Маркиза нежным голоском добавила: – Нет-нет, Рози, это для тебя вредно.

Собака зарычала, продолжая грызть.

– Я и не говорила, что герцог умер, – сказала Фелисити, – но должна заметить, мама, что ничего невероятного тут нет. В конце концов, мы не видели герцога уже несколько дней, поэтому не знаем, жив ли он.

– Но можем предположить, что за последние пять минут он не скончался в кабинете твоего отца, – ответствовала маркиза, затем нагнулась, чтобы извлечь собаку из корзинки, но все пошло не так – собака крепче сжала зубы и потащила за собой всю корзинку.

– Отец здесь? – Брови Фелисити взлетели вверх. Если маркиз Бамбл находится дома, значит, произошло нечто очень серьезное.

– Разумеется, – произнесла мать Фелисити. – Где еще он должен быть, если на чаше весов лежит твое замужество? – Она дернула корзинку, и собака зарычала. – Розенкранц, отпусти, пожалуйста, милый.

Фелисити возвела глаза к потолку и встала, не выпуская из рук иголку.

– Значит, вот о чем они разговаривают? О моем замужестве?

Ее мать улыбнулась.

– Твой герцог явился, чтобы спасти нас от жизни в нищете.

Услышав эти слова, правдивые, но какие-то небрежные, Фелисити замерла. В голове эхом пронеслось сказанное Дьяволом два дня назад: «Ваша семья никогда не обеднеет настолько, чтобы бояться нищеты».

Он сказал это так, словно не принимал ее всерьез, и она возмутилась.

Но сейчас, под крышей отцовского дома, где они стояли в модных платьях, в окружении собак ее матери, питавшихся лучше, чем дети в трущобах, где выстраивал свою жизнь Дьявол, и бывших в большей безопасности, чем работавшие на него парни, она его поняла.

На что похожа его жизнь?