Скрытая цивилизация. О сексе, культуре, чувствах и зависимостях животных в дикой природе

Кроме того, сознательно или вербально мы подходим только к части своих мыслей. Мы бессознательно принимаем самые важные и трудные решения в нашей жизни — именно те, о которых говорится в поговорке «утро вечера мудренее».

Эти важные мысли иногда настолько сложные, что в нашем языке нет для них языкового эквивалента, поэтому представление о том, что мышление возможно только вербально, считается устаревшим.

Осторожно, сейчас станет неуютно: обычно мы думаем, что мыслим сознательно, и считаем себя совершенно свободными в том, что мы думаем. Вот сейчас, прямо на этой фразе в книге я думаю, что совершенно свободен в принятии своего решения о том, достаточно ли быстро я зашел на сайт Amazon и заказываю себе футболку или новый Blu-Ray из своей онлайн-видеотеки. Но это не так! Известный нейробиолог Майкл Газзанига по своей воле рассказывает о сказке, которую сам себе рассказывает наш мозг.[399]

Не верите? Представьте, что сидите в аппарате, который может измерить активность вашего мозга. Вам нужно только решить, нажмете вы на кнопку в правой руке или в левой руке. Только от вас зависит, какую кнопку нажимать, ничего особенного. На все ваша свободная воля. Единственное условие: нужно действительно нажимать на кнопку сразу, то есть в тот момент, когда вы решили нажать на ту или иную кнопку. Мысль и поступок должны быть синхронными.

Как думаете, сколько времени ушло у вашего подсознания на то, чтобы принять решение нажать на левую кнопку? Одну миллисекунду, или десять, или даже полсекунды? А экспериментатор, основываясь на данных компьютера, может предсказать, какую кнопку вы нажмете, еще за 10 секунд до этого события.[400]

Для поведенческих биологов мозг — что-то вроде черного ящика. Нам не обязательно знать, что внутри, потому что нас в основном интересует поведение, которое можно прекрасно наблюдать и без понимания того, что творится в мозге. Тем не менее в наши дни обсуждение интеллекта у животных не обходится без аспектов анатомии мозга, поэтому мне нужно тут кое-что прояснить.

Прежде всего нужно сказать, что изобретение нервной клетки, то есть структуры, с помощью которой мы думаем, дело давно минувших дней. В тот момент, когда одноклеточные животные начали вести социальную жизнь, что привело к появлению многоклеточных животных, возникла проблема передачи раздражения. Спустя несколько миллионов лет появилась первая нервная клетка, и, строго говоря, в ее основной конструкции с тех пор ничего не изменилось. Сейчас мы различаем две группы нервов. Вокруг тела одних обмотано что-то вроде жирового блинчика, у других его нет.

Одна группа животных называется первичноротые. К ним относятся, например, черви, насекомые, моллюски, пауки, раки, и у них нет таких блинчиков. Другая группа называется вторичноротые. Среди них, например, есть морские ежи и все позвоночные: рыбы, рептилии, птицы и млекопитающие, то есть мы. Характерным для этой группы является то, что на ранней стадии эволюции они начали питаться через анус. Да, вы прочитали правильно — вилку несли не ко рту, а к попе. Но не будем об этих тонкостях нашего развития. Давайте сосредоточимся на нервах. Преимуществом вышеупомянутых блинных клеток является так называемая миелиновая оболочка, которая изолирует асконы. Это отростки нервных клеток. Они могут быть больше метра в длину и отвечают за передачу нервного импульса. Так как наши нервные клетки передают электрические импульсы, то изоляция — это преимущество. Это не только экономия энергии, но и скорость.

Если бы у жирафа не было такого изоляционного слоя, то при ранении в ногу, например, ему бы потребовалось полсекунды, чтобы отдернуть конечность.

А нам требуется лишь одна десятая секунды, чтобы решить, достаточно ли серьезно мы ранены.