Скудельные сосуды. Практика личной молитвы по преданию святых отцов.

Исповедание Иисуса Господом, впервые сформулированное в первой части так называемой «молитвы Иисусовой», не отделимо от просьбы, выраженной во второй части. Кто думает, что начиная с определенного момента, он более не нуждается в этой второй части, в «метанойе», пусть вспомнит, что Евагрий говорил о слезах...

* * *

Господь учил нас «всегда молиться». Но Он говорил и о дурной языческой привычке «говорить лишнее»⁴¹³⁾. Отцы очень внимательно отнеслись к этому предостережению. Уже Климент Александрийский говорил об истинном гностике:

В молитве, читаемой вслух, он немногословен, ибо научился от Господа, о чем следует просить⁴¹⁴⁾. Он будет молиться «во всяком месте»⁴¹⁵⁾, но не на людях, не у всех на глазах⁴¹⁶⁾.

Евагрий, целиком усвоивший этот идеал истинного христианского гностика и соединивший его с монашеским деланием, развивает эту мысль:

Похвала молитве – не одно количество, но и качество. Это показывают те, кто «вошли в храм помолиться»⁴¹⁷⁾, и слова: «А молясь, не говорите лишнего» и последующее⁴¹⁸⁾.

Евагрий, который творил по сто молитв в день, никоим образом не был противником «количества». Оно неотделимо от «практического способа» молитвы, которая не может обойтись без упражнения и повторения. Но как «буква» не может существовать без «духа» или «смысла», так и простое количество не делает еще молитву «достойной похвалы», т.е. угодной Богу, если она не обладает соответствующим внутренним «качеством», отвечающим ее христианскому содержанию, о чем учил сам Господь⁴¹⁹⁾.

Многословие фарисея, добродетельного, но самоупоенного, лишено ценности по сравнению с немногими словами грешного, но раскаявшегося мытаря. Точно также лишено всякой ценности «многословие» болтливых язычников, что ведут себя так, словно Бог не знает, в чем они имеют нужду⁴²⁰⁾, по сравнению с немногими, но полными доверия словами «Отче наш». Поэтому на вопрос, какой «молитвой» следует молиться, отцы, как мы видели, указывали на Молитву Господню⁴²¹⁾.

В маленьких молитвенных призываниях, которые без труда и при любых обстоятельствах каждый мог читать «в духе» даже в присутствии других, также как и в «Отче наш», произносимом вслух в своей «келье», отцы находили путь к примирению «качества» и «количества», т.е. путь для того, чтобы молиться «всегда» и «непрестанно», не впадая при этом в неуместную болтливость.

* * *

И последнее. Апостол Павел учил фессалоникийцев не только «непрестанно молиться», но добавлял также, что они должны «о всем благодарить»⁴²²⁾. Дух «метанойи», соединенный с сердечной молитвой, полностью согласуется с благодарением за все то добро, которое Господь делает нам. Одно из «определений», которое дает молитве Евагрий гласит:

Молитва есть плод радости и благодарения⁴²³⁾.

Древняя эфиопская традиция придала непрестанной сердечной молитве особую форму, которая самым простым образом соединяет две вещи: мольбу и благодарение.

Авва Павел, киновит, сказал: «Когда ты пребываешь среди братьев, работай, заучивай, медленно подымай глаза к небу и говори Господу из глубины сердца: «Иисусе, помилуй мя! Иисусе, помоги мне! Благословен Ты, Бог мой!»⁴²⁴⁾.

Та же эфиопская традиция воссоздает в нашей памяти истинный богословский горизонт всякого молитвословия: эсхатологические ожидание «парусии» Господа, Его второго пришествия «во славе Отца Своего со святыми Ангелами»⁴²⁵⁾.

Один брат сказал мне: «Вот в чем состоит ожидание Господа: сердце обращено к Господу во время молитвенного вопля: «Иисусе, помилуй мя!, Иисусе, помоги мне! Во всякое время благословлю Тебя, мой Бог живый!» И глаза медленно подымаются к небу, в то время как с этими словами ты в сердце своем обращаешься к Господу»⁴²⁶⁾.

* * *

  ^ 4. «Услышь, Господи, голос мой!» (Пс.26:7)