Скульптор и скульптуры

Надеждин понял, что поднять сознание народа своим умом до уровня всех древних миссий ему не удастся. Он начал искать подсказку. Он прошёлся своим внимательным взглядом по книжным полкам. Его взгляд упёрся в Мифологический словарь. Надеждин с надеждой спасти всех и сразу открыл его. Но тут же закрыл. Его охватил туман школьных воспоминаний. На школьные уроки истории у Надеждина была стойкая аллергия. Он помнил из этих уроков, что человечество на заре своего зарождения пережило много трудностей. Но, ещё до нашей эры всё зло победил Спартак. Потом делили деньги и Римскую империю. Не сумев поделить, отрубили голову Иоанну Крестителю и распяли на кресте Иисуса Христа. С этого момента началась наша, счастливая, эра. Стало полегче. Народ уже не скармливали диким зверям, реже стали отрубать головы и совсем упразднили распятие на крестах. Народ стали в основном сжигать на кострах, чтобы не оставлять никаких воспоминаний и следов о жертвах. Время шло, и стало совсем и всем хорошо. Лучшие умы человечества из числа «П» додумались до концентрационных лагерей и крематориев. Это был значительно улучшенный вариант камер узников, гильотины и костров.

Вспомнив школьные уроки истории, Надеждин совсем заскучал. Но тут его словно что-то шибануло по голове, и перед глазами озарился яркий свет, в лучах которого просматривался прелестный силуэт. Перед ним стояла Муза. Она улыбалась ему и говорила: «Надеждин, матрица пророков, миссий и их духовных подвигов ещё никого не спасала. Господь статистику не придумывал. Она конечно нужна, как напоминание для воспоминания, чтобы забывшие и заблудшие души вспомнили Бога, но не более того. Надеждин, всё значительно хуже, чем ты себе можешь представить. Народ перестал верить тем, кто пытается ему напомнить о вечном, о добром, о радостном. Нынче и эти напоминания пытаются продавать людям другие люди в рясах, поэтому твоё намерение спасти народ, уже, подвиг. Не сдавайся Надеждин, но найди другой путь спасения народа…». Уши Надеждина зачесались. Озарение испарилось вместе с Музой.

Глава 26

Года далёкие,
Теперь вы как в тумане.
И помню, дед мне
С грустью говорил:
«Пустое дело…
Ну, а если тянет –
Пиши про рожь,
Но больше про кобыл».
…
Года текли.
Года меняют лица,
Другой на них
Ложится свет.
Мечтатель сельский –
Я в столице
Стал первокласснейший поэт.
И заболев
Писательскою скукой,
Пошёл скитаться я
Средь разных стран,
Не веря встречам,
Не томясь разлукой,
Считая мир весь за обман.

Муза сильно озадачила Надеждина. Где – то, в глубинах своей души, он верил, что есть только один правильный путь, которым человечество должно идти от начала и до бесконечности. Этот трудный путь давно нашёл Будда. Следом за ним, в указании правильного пути сильно преуспели Главный Лама, потом Главный раввин и Папа Римский, а следом за ними Главный муфтий и наконец, всех догнал, Патриарх Всея Руси. Других величин на этом перекрёстке великих путей, Надеждин не знал. В принципе, все они вели куда надо. Но, человечество ни за одним из них, куда надо, идти не хотело, и вечно сворачивало с пути прямого и истинного, то налево, то направо. Но это было на Земле, в том мире, в котором он жил. В этом мире ещё оставалась прорва разных тропинок и дорожек. Любой «воробей» вознамерившись стать «орлом», начинал чирикать о правильном пути духовного возрождения, о пути реформирования государства и даже по выходу из очередного духовного кризиса. Все эти «воробьи» дочирикавшись до Государственной Думы или Совета Федерации или прочих тёплых кабинетов, как правило, забывали о том, куда звали, но начинали клевать ближних и гадить на всех остальных. Это приводило к выщипанным перьям, срыву голоса и даже к геморрою, но некоторым всё же удавалось взмыть в высь «орлами», но не надолго. На самом верху их уже ждали и непременно сбивали, либо Раввин с Муфтием, либо Папа с Патриархом. Будде было всё равно. Поэтому он по-прежнему был главным, а за ним следовали все остальные.

Надеждин сильно подозревал, что герб его родной страны – «Двуглавый орёл» достался ей не без помощи Цезаря Римского и тех «воробьев», которые вились вокруг него ещё в стародавние времена. Задел был, будь здоров. С одной стороны, те, кто хотел всё перестраивать, модернизировать и реформировать получили себе голову, смотрящую в сторону, где был перёд. С другой стороны, те, кто не хотел ничего перестраивать получили голову, смотрящую назад, в ту сторону, где оставались нетленные книги мудрости: Библия, Коран и даже Кабала. В этой конструкции хорошо было тем, у кого была своя голова, и кто смотрел далеко вперёд или далеко назад. Тем же, кто угодил между головами, было плохо.