Скульптура сна

Есть люди – они не читают стихов,
И прозы они не читают.
Их мир для меня бесконечно суров:
Пустыня от края до края.

Напрасно их мысленный образ леплю,

Насупленным филином сидя:
Им мило всё то, что я так не люблю —
За это на них я в обиде.

Кому достучаться до них по плечу?

К заложникам телеэкрана,
Я делать для них ничего не хочу,
Души не отдам им ни грана!

Но, Господи, как же прекрасен твой сад,

Когда, посмотрев исподлобья,
Вдруг встретишь в толпе человеческий взгляд,
И видишь в нём богоподобье!

Бусинки слов

Неужели, собирая бусинки слов
В ожерелье из запутанных строк,
В жизни что-то изменить я готов,
Возвратить то, чего не дал Бог.

Нет и нет. Я только беглец

От скандалов, от рекламы продаж,
Своей крохотной вселенной творец,
И полушки за неё ты не дашь.

Хоть она невелика, но моя,

Потому, что никому не нужна.
Я дракон – и вот моя чешуя,
Моя родина – волшебная страна.

Ну, а завтра – замки и песни волхвов,

Тёплый воздух, что на крыльях несёт, —
Это будут только строчки стихов,
Только буквы на бумаге – и всё.

Деревянный меч

На стёкла Вечности уже легло

Моё дыхание, моё тепло

О. Э. Мандельштам

О, если бы слова мои могли
В сердца людей ложиться тяжело,
Менять свеченье звёзд и путь Земли,
И запотело б Вечности стекло!

Нет, я – дитя с игрушечным мечом,

Срубающим травинки на лугу.
Мой детский гнев растеньям нипочём,
Остановить их рост я не могу.

Так невелик ответственности груз,

И вдруг, застыв неосторожным богом,
Над бабочкой в отчаяньи склонюсь —
Над бабочкой, убитой ненароком.

Жёлудь

Гортань курлычет нам, как журавли,
И проливает смысл своих наречий,
И стих бурлит от замысла вдали,
Вдали от ясных слов и внятной речи.

А мы лишь думаем, что знаем наперёд

О том, что, в полутьме блуждая робко,
Туманным утром мимо нас несёт
Прохожий в черепной своей коробке.

И мы в него не верим, нет и нет!

Что у него там, бред ли, мыслей молодь?
А он хранит внутри себя сонет
Простой и совершенный, словно жёлудь.

Тайное желание

А всё-таки хочется славы, хотя б и посмертной,
Не юных поклонниц, не пыли библиотек, —
Название улицы, школьный учебник инертный,
И памятник весь в голубином помёте. Навек.

Да, я понимаю, что глупо, напрасно, без шансов,

Ничем я не лучше таких же, как я, бедолаг,
Эстрадная песня и пара-другая романсов,
В музее пылится мой порванный старый башмак.

Всё это – не то. Я совсем не об этом мечтаю,

Но хочется знать, что когда вдруг навалится грусть,
Найдется хоть кто-то и тихо стихи прочитает
Себе в утешенье, хоть парочку строк наизусть.

Моя муза