Скульптура сна

Но верила ли ты, когда писала,
Что так и будет, что черёд придёт?
А лампочка горела вполнакала,
И вытекала жизнь – за годом год.

И всё вокруг – предлог, нежданный повод

Для жадных строк, – один сплошной надрыв,
А за плечом – потусторонний холод
Стоит, горячей крови пригубив.

И чтобы разорвать его объятья,

Где на л юбой вопрос всё «нет» и «не»,
Ты выдумала это, как заклятье
В пустынной, равнодушной тишине.

Но победил он, сколько ни кричи нам,

И выпил всю, но вдруг затосковал,
И вот тогда твоим стихам, как винам,
Черёд настал.

Нагая тишина

Нагая дремлет тишина,
Укутанная тёплым домом.
Сидит столетье у окна
С открытым наудачу томом:

Бумажный звон колоколов

Гудит в груди биеньем встречным —
На речке радуги улов,
Что удаётся подстеречь нам.

А голос бьётся, как малёк,

Зажат в ежовых рукавицах,
Так жалок, гулок и далёк —
Стоит слезами на ресницах.

И в сумерках его небес

Московская пружинит плаха,
И пушкинский смеётся бес
От наслаждения и страха.

Мне снятся мёртвые друзья

Мне снятся мёртвые друзья,
Их новые стихи,
Но строк оттуда взять нельзя
С собою никаких.

Сюжеты помню снов своих,

И все детали быта,
И даже почерк строк чужих,
Вот только текст – размыто.

Рассеяно весь день брожу

И близких раздражаю:
Зачем я с мёртвыми дружу,
Зачем припоминаю?

Как знать, быть может, завтра сам

Пойду к друзьям по лугу
И, наконец, останусь там —
Читать стихи по кругу.

Оранжевый шар

Оранжевый шар

Оранжевый шар. Эхо хрущёвок.
Сломан шорох ногой.
В ладонях Бога между двух створок
Раковины. Изгой.

Неподалёку собака завоет.

Три часа ночи. Двор.
Один на один с ледяным покоем,
Отдан ему на спор.

Лакомый лоскут услад любовных,

Горящий радугой клад,
Фантазий зубастых, нагих, огромных,
Внутри гремящих цикад.

Оранжевый шар тонконогих сплетен,

Томный гетеродин.
Когда выходишь на встречу с этим —
Всегда один на один.

Мы плачем

Мы плачем – чтобы нас утешить
не сыщешь средства,
и мы ещё не понимаем,
что это – детство.

Никто не любит, всё надоело,

Жизнь затянулась.
И мы ещё не понимаем,
Что это – юность.

Игрушки дарим нашим детям,

Самим хотелось…
И мы ещё не понимаем,
Что это – зрелость.

Всё наполняется значеньем,

Любая малость,
И мы ещё не понимаем,
Что это – старость.

И мы хотим назад вернуться,

скребём руками.
И мы ещё не понимаем:
над нами – камень.

Тёмная материя