Скверна

Хирка взяла телефон и вышла в соседнее помещение. Она закрыла за собой дверь и достала из кармана записку. Номер Грааля и номер Исака. Она уселась на подоконник. Грязное стекло было разделено на небольшие квадраты. Один из них оказался разбит, а дырку затянули клейкой лентой. Как они ее называют? Скотч. Рулон ленты валялся на полу у ржавого ведра. От взгляда на все эти испорченные вещи у Хирки становилось тяжело на сердце, а тело немело. Все здесь стремилось нагнать ее. Грядущие дни. Отравленная еда. Недостаток сна. Мертвые. Забытые. Грааль.

Но она не могла сдаться. Выспаться придется в Шлокне. Надо держаться, пока все не кончится.

Хирка нажала на значок на телефоне, и имя Аллегры исчезло. Потом нажала на зеленый символ, и появились цифры. Она улыбнулась. Теперь она специалист. Она набрала цифры в нужном порядке. Раздался звонок.

– Да? – прозвучал голос Грааля.

– Это я.

– Ты в порядке? Кто-нибудь знает, что ты звонишь?

– Никто. Мы сбежали из Стокгольма и вернулись в Йорк.

– Можешь оторваться от него? Я могу забрать тебя откуда угодно.

Хирка понизила голос:

– Меня не оставляли в одиночестве с тех пор, как я побывала у тебя. Он что-то подозревает. Чует.

– Так я и думал, Хирка. Мы забрали Ворононосца из леса. Он с одним из моих людей. Посмотрим, сможем ли мы завтра отправить его домой.

Нет! Пока нет!

Хирка прижала аппарат к уху. Она боролась с острым желанием поговорить с Римером, услышать его голос. Но этому не бывать. Пока не бывать. В противном случае она сломается. Сейчас самое важное – заставить Грааля слушать.

– Я могу отдать тебе Наиэля, – сказала она.

На другом конце воцарилось молчание. Она продолжила:

– Знаю, о чем ты думаешь. В тот день, когда он решится встретиться с тобой лицом к лицу, проснутся все спящие в Шлокне. Но я обещаю, я могу сделать так, что он решится совершить попытку и при этом будет чувствовать себя в безопасности. Но нам потребуется Ример.

– Ример Ан-Эльдерин не может остаться здесь, Хирка. С каждым днем пребывания здесь он теряет власть в Маннфалле.

– Грааль, поверь мне, когда мы снова встретимся, ты порадуешься, что у тебя есть он.

Хирка представила себе, как он улыбается.

– Что ты там планируешь, кровь от моей крови?

– Сделку. Обмен меня на Римера. И на свободу Наиэля. И я хочу заставить его поверить в это.

– Ты играешь с огнем, Хирка. Мой брат уже убивал своих, и от него всегда будет вонять этими убийствами. И он без раздумий убьет тебя, если ему придется.

– На это я и надеюсь. Поэтому нам нужен Ример. Дай мне пять дней. Вот все, о чем я прошу. Пять дней, и давай встретимся в сожженной церкви. Вечером.

Она почти слышала, как он размышляет, сопоставляя риск с возможным выигрышем. Хирка думала, что он беспокоится за нее, ведь она все-таки была неким доказательством того, что он выжил. Его наследницей. Кровью от его крови. Но, скорее всего, он больше беспокоился о мести. В противном случае он бы отказался.

– Пять дней, – наконец вымолвил он.

Хирка ощутила укол разочарования, хотя и получила то, что хотела.

– Хорошо, – сказала она. – Но сначала я хочу увидеть Римера.

– Это трудно.

– Если кто и может найти способ все устроить, так это ты. Я хочу увидеть его. Организуй это, – произнесла Хирка, а потом нажала на красный символ. Дело сделано. Осталось еще одно. Она набрала другой записанный на бумажке номер.

– Привееет!

– Привет, Исак, – сказала она.

– Нет, ну надо же! Я уже начал бояться, что ты никогда мне не позвонишь, фрекен! Где ты? – он говорил оживленно, но времени не терял, надо отдать ему должное.

– Я вернулась в Йорк. Нам надо встретиться.

– А откуда ты знаешь, что я уже не в больнице? Ты вообще могла подумать, что я умер.

Хирка улыбнулась:

– Интуиция. Мы можем встретиться?

– С большим удовольствием, фрекен. Это означает, что ты победила?

– Пока нет. Как ты себя чувствуешь?

– Прекрасно, раз уж ты спрашиваешь. Целую вечность не чувствовал себя лучше. Мне так хорошо, что я даже думаю, не купить ли мне электрическую гитару, – он флиртовал с ней. Хирка выдохнула. Она ощущала себя так, будто сбросила с плеч тяжелый рюкзак. Она была права. Теперь ей оставалось только надеяться, что в тот раз она все не испортила.

– Что с жаждой? – спросила она. Он на миг замолчал.

– Я обманул смерть, – ответил он. – Или не я, а ты?

– С кем из других ты сможешь связаться до завтрашнего утра? – она надеялась, ей не придется объяснять, о ком она говорит.

– А что?

– Сколько, Исак?

– Здесь в городе… шесть, восемь душ. Максимум.

– Это слишком мало, нам надо больше.

Он рассмеялся:

– Если ты думаешь, что можешь собрать их, чтобы отомстить ему, то ты плохо знаешь своего отца. Он забыл о них, но они его никогда не забудут. Они любят его.

– Меня они станут любить больше. Ты знаешь почему. Расскажи им. Мне нужно двенадцать. Минимум.

– Фрекен, если я запущу слух, то со временем здесь соберется больше душ, чем тебе требуется. Ты превратишься в объедки, – он чувствовал себя на коне, и невозможно было вообразить, что совсем недавно он неподвижно лежал в постели, а к его телу были подсоединены разные трубки.