Скворцов-Степанов

С 1908 года, когда началась полоса реакции, деятельность лекторской группы при МК РСДРП значительно уменьшилась. Некоторые ее участники были арестованы, другие эмигрировали, третьи по поручению партии разъехались по разным городам и губерниям. Последнее значительное мероприятие, которое удалось провести в тот год, были доклады, посвященные памяти Карла Маркса. Несмотря на репрессии полиции и жандармерии, состоялись три выступления на рабочих митингах в честь вождя мирового пролетариата. Скворцов-Степанов выступил с докладом об историческом значении марксизма в помещении вечерней школы при фабрике Тиля (Замоскворечье). Собралось не менее 100 рабочих. «Мы можем быть счастливы, — заявил в заключение собрания Иван Иванович, — что нам удалось прочесть эти рефераты. Смотрите, как выросла рабочая масса, как она реагирует на все! Просто прелесть», — прибавил он свое любимое выражение.

3 июня 1907 года Николай II разогнал I Государственную думу, арестовав ее социал-демократическую фракцию, что было воспринято как государственный переворот. Началась «столыпинская реакция», усилились свирепые репрессии против трудящихся. Тысячи рабочих и крестьян были замучены, расстреляны, повешены. Недаром виселицу стали именовать «столыпинским галстуком». «Свободный гражданин под казацкой нагайкой, парламент под строгим полицейским надзором, свободная законодательная деятельность депутатов, которым предписывается во всем подчиняться воле начальства, — вот какова политическая свобода в российско-полицейском истолковании», — писал Скворцов-Степанов о правительственной декларации Столыпина.

Повсюду рыскали карательные отряды. По выражению писателя В. Г. Короленко, смертная казнь стала «бытовым явлением». По неполным данным, царский суд осудил по политическим делам с 1907 по 1909 год более 26 тысяч человек, из которых свыше пяти тысяч были приговорены к смертной казни. Только в 1909 году в тюрьмах томились 170 тысяч политических заключенных. «Наступило тяжелое время. Партия таяла, средств не было» — так напишет позднее Иван Иванович, вспоминая те трудные годы. Это поражение, по его словам, было неизбежно по тогдашнему уровню политического развития пролетариата и тогдашнему политическому опыту крестьянства.

Наступление контрреволюции проходило в обстановке идейного шатания, испуга либеральной буржуазии, тех слоев интеллигенции, которые еще совсем недавно шумели о своей революционности. Ряд писателей и поэтов, главным образом мистиков и декадентов, разуверились в революции, которую совсем недавно они так «горячо обожали». Леонид Андреев выпустил в те дни рассказ «Так было», в котором изображалась безысходность «свободолюбивых порывов»:

Равномерно звучат часы истории.
Тик-так, тик-так.
Рушились троны, шли войны.
Тик-так, тик-так.
Так было, так будет,

Вместо старых воцаряются новые монархи-тираны.
Тик-так, тик-так.
Так было, так будет.
И ничто не остановит человекоубийство.
Одни люди будут угнетать других.
Так-так, тик-так.
Так было, так будет.
Равномерно бьют часы истории.

В противовес Леониду Андрееву великий пролетарский писатель Максим Горький заявил: «Так было, но так не будет!» История неумолимо движется вперед. «Человек — это звучит гордо».

Декадентская интеллигенция металась в страхе перед революцией. Она, по выражению В. В. Воровского, «охотно делает глазки и пугает ими буржуазию». Их литература была сотворением общества имущих, его гнилым плодом. Буржуазная журналистика тоже стремилась не отстать от моды. Появляются различные периодические издания под названиями: «Голос любви», «Среди любви», «Сила любви», «Голос всеобщей любви», «Ночи безумные», «В смуте любви» и т. п. Начинает издаваться специальная «пикантная литература», выходят слащавые повести А. В. Вербицкой, целая серия упаднических и безнравственных сочинений М. Арцыбашева, З. Гиппиус, Ф. Сологуба, Д. Мережковского. Они особенно измывались над революционерами. Так, М. Арцыбашев изображал своего Санина, этого, по выражению А. М. Горького, «вертикального козла в штанах», чуть ли не социал-демократом. Попробовал себя на «литературном» поприще и эсер-террорист Борис Савинков, выпустивший под псевдонимом Р. Ропщин роман «То, чего не было», в котором представил революционеров глупыми фанатиками, людьми предельно лживыми. Стремясь развенчать революцию и ее участников — героических борцов за народную свободу, он силился убедить читателей в бесполезности революционного движения вообще. В карикатурной форме изображал участников освободительной борьбы писатель Е. Чириков.