Сквозь льды [Повесть о полярном исследователе Р. Амундсене]

Чтобы легче было найти обратный путь, Амундсен ставил через каждые сто-двести метров гурии. Там, где были опасные трещины, строили даже два гурия, между которыми проходила удобная и безопасная дорога.

У всех была надежда, что, миновав плато, они встретят более ровную местность, что горы кончатся. Но, поднявшись на плато, путешественники увидели новые цепи гор, — правда, они были ниже горы Нансена, но сулили немало трудностей. Выбрав место для стоянки, путники поставили палатку, и сейчас же загремели выстрелы. Собаки были убиты. Эта жестокая расправа с верными животными, так старательно выполнявшими свои обязанности, подействовала на всех угнетающе. Амундсен даже спрятался в палатку, чтобы не видеть этой бойни. Но законы полярных путешествий жестоки. Идти с собаками дальше — значило обречь и себя и собак на лишения и верную смерть.

Эту стоянку Амундсен назвал Бойней.

На этой стоянке разыгралась страшная метель. Идти дальше было невозможно. Пять суток путешественники просидели в палатке, а метель не унималась. Тогда Амундсен решил все же продолжать путь. Это было очень рискованное решение, но и сидеть на месте было опасно. Разумеется, не только заботы о продовольствии тревожили Амундсена — ведь на месте стоянки были оставлены собачьи туши, он боялся иного: как бы его не опередила экспедиция Скотта.

Путь был мучителен: сухой снег падал так густо, что сидящий на нарте не видел своих собак, ветер кружил острые снежинки и слепил глаза, идти приходилось точно по песку. Амундсену вспомнилось его первое путешествие по Хардаргерскому плоскогорью!

Местность постоянно повышалась, затем стала совсем ровной, но вскоре со всех сторон опять надвинулись горы, едва видимые сквозь метель. Здесь все чаще попадались трещины и стремнины. Разведчики, связавшись веревкой, уходили вперед и ощупью отыскивали безопасный путь.

Нужно было обладать недюжинной волей и сильным характером, чтобы преодолеть такие трудности. Каждой местности, каждой горе Амундсен и его товарищи давали свое имя. Уже отмечены были на карте горы Нильсена, Хансена, Вистинга, Бьолана, Хасселя… Некоторые места получили выразительные названия: «Чертов ледник», «Ворота ада», «Танцевальный зал дьявола»… Уже одно это может дать представление о характере местности, по которой шла экспедиция.

Только миновав 88°, путешественники вздохнули с облегчением: местность стала ровной, как поле, и караван быстро двинулся вперед.

Погода улучшилась. Снег перестал идти. Ветер стих. Над миром опять воцарилась оглушающая тишина. Все пристально оглядели друг друга. За время перехода по горам и ущельям сквозь ледяную пургу путешественники обморозились: лица представляли сплошную изъязвленную лепешку. «Мы были похожи на разбойников с большой дороги, — писал Амундсен в своем дневнике. — Раны сильно нас беспокоили. Малейшее дуновение ветра причиняло такие страдания, будто кто-то пилил нам лицо тупым ножом».

Но все держались бодро. Победа была рядом. Скорей, скорей к цели! К полюсу!

Плато постепенно опускалось, двигаться было очень легко, и путешественники делали теперь по сорок километров в сутки. Они волновались: не опередил ли их капитан Скотт? Это беспокойство иногда поддерживалось еще и тем, что собаки вдруг ни с того ни с сего начинали лаять и рваться вперед.

— Отчего они лают? Уж не чуют ли кого они там… на полюсе?

В полдень 14 декабря определили по солнцу местонахождение: экспедиция достигла 89°45′. До полюса оставалось всего двадцать восемь километров.

«В этот вечер у нас в палатке было такое настроение, как накануне праздника. Заметно было, что у дверей стоит нечто великое. Ночью я просыпался несколько раз с тем же чувством, какое у меня было в детстве накануне сочельника».

Так писал Амундсен.

Никому как следует не спалось. Торопливее, чем всегда, путешественники позавтракали и пошли в обычном порядке. Погода была великолепная, праздничная.

Амундсен на лыжах шел впереди, а другие внимательно следили за одометрами (приборами, отмечающими пройденный путь). Так как с десяти часов небо заволокло облаками, путь определялся только по одометрам. В три часа Амундсен крикнул:

— Стоп!

Все замерли.

Они стояли на Южном полюсе!

Желанная цель была достигнута!

Взволнованные путешественники окружили Амундсена. Они жали руки и ему и друг другу. Скупые, но горячие слова поздравлений были первыми словами, произнесенными в этой дотоле загадочной точке мира — на Южном полюсе.

Необычайное чувство охватило Амундсена. С детства он стремился в полярные страны, в юности мечтал побывать на Северном полюсе, а теперь стоял на полюсе Южном.

«Можно ли представить себе что-либо более противоположное?» — спрашивает он сам себя в своих записях.

Амундсен полагал, что честь достижения полюса принадлежит не ему одному, а всем его отважным спутникам. Поэтому он попросил, чтобы все его товарищи взялись за древко. Пять рук дружно подняли флаг и водрузили его на самой южной точке Земли. Это была торжественная минута, самая торжественная за все время их путешествия.