Сквозь ночь

— Вы же слышали, — пожал плечами Мышкин. — От этих дел можно получить инфаркт.

— Товарищи, чего нам здесь стоять? — сказал младший Чередниченко. — Пойдемте пока что в лес. Когда Костя закончит, он нам погудит.

— Прекрасная идея, — сказала Леденецкая. У нее сильно кружилась голова от езды в автобусе, ей хотелось посидеть или полежать.

— У меня длинное платье. — сказала Славская.

— Чепуха, подколите юбку, — предложила Лебедева. — Я вам сейчас дам булавки. Жора, возьми там у меня в чемоданчике.

Крамской достал из автобуса чемоданчик, где лежал костюм испанки с красными розами на черном кружеве, балетные туфли и коробка грима. Лебедева помогла Славской подколоть узкую юбку. Боб Картер и братья Чередниченко взяли свои пиджаки, все гуськом спустились через неглубокий кювет и направились в лес. Павел Крымов постоял немного и тоже пошел вслед за всеми, держа руки за спиной и высоко переставляя ноги, словно бы он шел по болоту. Чередниченко-младший обернулся и крикнул:

— Аполлон Ефимыч, а вы чего?

— Не трогайте меня, — отозвался Мышкин. — Мне и так хорошо.

Он топтался подле торчащих из-под автобуса Костиных ног, поминутно смотрел на часы и кряхтел так, словно не домкрат, а он сам приподнимает тяжелый автобус.

Актеры углубились в лес. Здесь было прохладно и тихо. Сухая хвоя лежала под соснами. Кое-где рос пушистый молоднячок-самосев с ярко-зелеными мягкими иглами. Небольшая прогалина, окруженная деревьями, манила сказочно-чистой травой.

— Вот где можно чудно посидеть! — воскликнула Леденецкая. Ей не терпелось приземлиться, чтобы унять головокружение и тошноту.

Чередниченко-младший расстелил свой пиджак, Леденецкая уселась. Боб Картер и старший Чередниченко тоже раскинули свои пиджаки для Славской и Лебедевой и уселись рядом. Крамской изящным балетным движением лег на живот и подпер руками голову. Бенедиктов же стоял, держа футляр со скрипкой и не решаясь сесть, так как проклятый черный материал цеплял на себя что попало и зверски мялся, Павел Крымов прохаживался в стороне, заложив руки за спину и отбрасывая носком ботинка попадающиеся под ноги сосновые шишечки.

— Боже мой, как чудесно! — сказала Леденецкая, у которой мгновенно прошел приступ тошноты. — Что значит природа!

— Да-а… — неопределенно протянул Чередниченко-старший.

— Такая красота, что просто глазам не веришь, — сказала Лебедева, — не знаю, почему все стремятся во всякие там Сочи, когда тут под носом такой воздух.

— Не говорите, — возразила Славская, — это все-таки не то. Лично я терпеть не могу отдыхать в деревне…

Ей было очень неудобно сидеть, и она все время опасалась, как бы не лопнула юбка.

— Смотрите, товарищи, земляника! — сказал Чередниченко-младший. Он сорвал стебелек, на котором висели три яркие, сухие ягодки.

— Подумайте! — всплеснула руками Леденецкая. — Какая прелесть! Покажите, умоляю.

Она взяла стебелек, поднесла его к глазам и затем понюхала. Младший Чередниченко встал и пошел по полянке, нагибаясь и срывая время от времени стебельки с красными ягодами.

— Граждане, белка! — сказал басом Боб Картер. Он лежал на спине, закинув руки под голову, и смотрел вверх.

Все подняли головы и тоже увидели белку. Она сидела на стволе высокой сосны головой вниз, распушив хвост и настороженно глядя на актеров живыми черными бусинками. Боб Картер потянулся за шишкой.

— Умоляю, не пугайте ее, — прошептала Леденецкая.

— Я как-то заходила в зоомагазин насчет аквариума, — сказала Славская, — там как раз были в продаже белки.

— Господи, сколько я их переловил, это даже трудно сказать, — проговорил Боб Картер. Он наконец нашел шишку, приподнялся и швырнул ее вверх. Белка метнулась по стволу и исчезла, сверкнув рыжим хвостом.

— Не представляю, как можно поймать такое быстрое животное, — сказала Леденецкая. — Расскажите, умоляю!

И Боб Картер подробно рассказал, как он в детстве с товарищами ловил белок и как однажды они нашли место, где белки прятали орехи на зиму, это было огромное дупло в старом дубе, там оказалось пуда полтора отборных орехов. Их никак нельзя было оттуда достать, пришлось просверлить внизу дырку, а тогда уж как посыпалось…

— Подумайте только… — вздохнула Леденецкая.

Бенедиктов прислонил футляр к дереву, откинул назад нависшие волосы и сел поближе к Бобу, забыв подтянуть при этом брюки. Павел Крымов, все еще шагавший взад и вперед, приблизился и остановился, делая вид, что вовсе не слушает, а рассматривает что-то у себя под ногами. А Картер не мог уже остановиться. Воспоминания хлынули из него, как орехи из того заветного дупла.

Он рассказал, как они с дружком ходили на ночную рыбалку и как поймали здоровенного сома и никакой силой не могли его вытащить. И как он однажды заблудился в лесу, а собака — мировой пес Шарик — нашла его и вывела и все прыгала от радости и лизала ему лицо, и еще много всякого другого. И, рассказывая все это, он забыл о том, что носит дурацкое имя Боб Картер и что теперь, надев фрак и цилиндр, жонглирует по вечерам мячами и зажженными факелами и играет на деревяшках и бутылках.