Сквозь страх

— Ваша светлость, какие будут еще повеления? — кротко спросил паж, сопровождавший поклонника его хозяйки.

— Вы свободны, Абдулла.

Флора мягким жестом руки, улыбнувшись, пригласила гостя к столу, который был уставлен по-княжески: жареные рябчики, копченая колбаса, ноздреватый сыр, сливочное масло, икра и всевозможные фрукты и овощи завораживали взор и придавали еще большую значимость хозяйке.

Но Митьке Сабадыреву не удалось вкусить все эти сказочные яства. Дальнейшие события для него произошли как в дурном тяжелом сне. Он не заметил, как очаровательная Флора подсыпала ему в роскошный бокал с вензелями Екатерины Второй сильнодействующий дурманящий порошок. Через несколько минут после выпитого шампанского гостю стало плохо. Еще не успел Митька потерять сознание, как из-за перегородки вышел амбал с квадратной мордой с узкими сутенерскими усиками и начал нагло, нисколько не смущаясь, опустошать его карманы, набитые золотыми царскими монетами.

«Что ты, змей, делаешь?» — хотел было сказать он, но язык одеревенел и совсем не двигался. Огромным усилием воли Сабадырев поднял свинцовую руку, чтобы отстранить грабителя, но тот нанес ему сокрушающий удар в глаз. И тут для него все померкло. Сей неудачливый кавалер не знал, что попал в воровской притон Суконной Слободы, где верховодила банда Дяди Кости. А пленительная «княгиня» Флора была приманкой этого притона. Он не знал, что жертвой Флоры стал (влюбившись в нее) даже германский агент по кличке Двойник.

Днем, когда солнце высоко поднялось в голубом небе, Сабадырев очнулся на дне оврага неподалеку от деревянного двухэтажного дома, что стоял на улице Меркулова. Какая-то сердобольная бабуля принесла воды и прыснула ему в лицо.

— Уж не в гостях ли у княгини Флоры, касатик, побывал? — участливо спросила она.

— А ты что, знаешь ее?! — встрепенулся Митька в надежде отплатить ей за коварный, жестокий обман.

— Да не-е… — протянула старуха беззубым ртом. — Чай, ты, касатик миленький, не первый. Намедни такого же молодца поколотили и бросили на помойку. Тоже он с ней вроде как гулять начал. Здесь же, почитай, он и валялся.

«Вот змеи, вот гады, дело, видать, поставили на конвейер. Ну погодите ж, я вам верну должок».

Сабадырев пошарил по карманам — но ни монет, ни оружия у него не оказалось. Только в нагрудном кармане обнаружил листок бумаги. На нем чернилами была нарисована комбинация из трех пальцев, а внизу подпись: «Нюхай фик». То был «фирменный экслибрис» банды «Сизые орлы». Он, едва передвигая ноги, пошел на Сенной базар к Апанаеву. Но там уже оказались чекисты, и ему посчастливилось избежать ареста. В голове Митьки роились мысли: как чека напала на след Апанаева? Арестован ли он? Как теперь быть с подкопом под банк и с поисками бумаг Ивана Грозного? Состоится ли завтра в восемь вечера встреча в Державинском саду?

Но эмиссар Махно подумал, что до завтрашнего дня ему не хватит сил дотянуть: так раскалывалась голова и тошнило от жажды.

«Видимо, Апанаева взяли», — решил он и направился в гостиницу «Сибирский тракт», где остановились его помощники. Но ни Грязинюка, ни Тоськи там не было. Он узнал, что они выбыли два дня назад. «Вот гад, Ильюха даже не предупредил меня об этом», — разозлился Сабадырев и подумал, что единственный правильный шаг в создавшейся обстановке — это податься на конспиративную явку: Жуковского, 5, к Митрофану Ярилову. Этой явкой, как было сказано батькой Махно, он мог воспользоваться лишь в крайнем случае. И Митька посчитал, что этот крайний случай настал.

ГЛАВА IX УСПЕХИ И НЕВОСПОЛНИМЫЕ ПОТЕРИ

Не знаю конца я дороги своей —

молчат колдуны и приметы.

Все больше приветов ушедших друзей,

все меньше принявших приветы…

Р. Харис

Вдоль обрыва, по-над пропастью, по самому по краю

Я коней своих нагайкою стегаю-погоняю.

. . . . . . . . .

. . . . . . . . .

Мы успели — в гости к Богу не бывает опозданий.

Что ж там ангелы поют такими злыми голосами?

В. Высоцкий.