Сквозь страх

— Но все-таки вы здорово придумали комбинацию по его устранению, — восхищенно произнес Аскар Хайретдинов своим звонким полудетским голосом. — И как быстро распространились сведения. Надо ж!

Хозяин кабинета мягко улыбнулся и тихо проронил:

— Дурная молва о человеке всегда быстрее распространяется, чем хорошая. Дело в том, что добрые слова о чьих-то прекрасных делах говорят только хорошие люди, — подлые, равнодушные, эгоисты и завистники предпочитают об этом молчать, а о недобрых, злых делах говорят все.

«Умен, — подумал Измайлов, — ничего не скажешь. А ведь кажется, говорит об обыденных, всем известных вещах, которые лежат на поверхности, а открывает их тебе заново».

— Но это естественное распространение сведений, так сказать, общий принцип движения информации в коллективе, в обществе, и скорость ее, пожалуй, не больше скорости расходящихся на воде кругов. — Олькеницкий достал листок чистой бумаги и ручку, но писать не стал. — Другое дело, когда в распространении сведений очень заинтересованы: тогда они разносятся как тополиные пушинки на буйном ветру, а то и быстрее. И наша дезинформация, слава богу, не застоялась.

Хозяин кабинета поправил пенсне и быстро что-то записал на бумаге.

— Вот, мои друзья, нам надо в срочном порядке выяснить пару вопросов по той самой злосчастной анонимке. Первое: кто подслушал разговор Саньки-анархиста с Сабантуевым? Второе: где подслушали разговор? Кто нацарапал эту писулю, мы с вами знаем — это покойный Дардиев. Но мы не знаем, кто ему продиктовал ее. Мы можем только догадываться об этом.

— В письме указано, что разговор якобы шел в ресторане «Казанское подворье», — напомнил текст присутствующим Измайлов. — Видимо, разговор состоялся не там. Написали, чтоб нас с толку сбить…

— В этом нет сомнений, — подчеркнул председатель губчека. — И всего скорее разговор шел в номерах «Франция».

— Я тоже так думаю, — отозвался Шамиль.

— Почему? Интуиция, что ли? — поинтересовался Олькеницкий.

— Мне кажется, не случайно тогда в гостинице так быстро появились бандиты. Кто-то их предупредил тогда о нашем появлении…

— Вот и я так думаю, — заметил председатель губчека, — тот, кто предупредил, тот, надо полагать, и причастен к подслушиванию. Это-то как раз и надо проверить. И всего скорее это кто-то из работников гостиницы. Ведь Сабантуев-то работал именно в этом заведении. Видите, сколько совпадений!

Олькеницкий передал своим сотрудникам письменные заметки и заключил:

— Ну, ребятки, советами я уж не буду вам докучать. — Он улыбнулся и немного помолчал. — Но не потому, что боюсь не получить за это признательность от вас. Ведь за ценный совет, как за большую услугу, искренне признательна лишь одна категория людей, непременно соединяющая в себе два качества — ум и благодарную натуру. Ибо советы, как правило, могут претворить в жизнь только трезвомыслящие люди. Но оценить совет по достоинству, как ценную услугу, и, соответственно, выразить искреннюю признательность может, однако, лишь человек с благодарной натурой, которых, к сожалению, гораздо меньше, чем просто умных людей.

Молодые чекисты заулыбались.

— Признательность, я не сомневаюсь, получил бы от вас за свой совет, — продолжал председатель губчека. — Но не докучаю советом потому, что могу брякнуть не то, что нужно. Теперь любые слова излишни — дальше идет стена неизвестности, которую надо пробивать ломом практических дел.

Олькеницкий встал из-за стола и сказал:

— А сейчас, ребята, идите и поспите хоть пару часиков.

Но спать им в ту ночь не пришлось. Едва молодые чекисты вышли из кабинета своего начальника, как он их вызвал снова. Извинившись перед ними, Олькеницкий смущенным голосом произнес:

— Я понимаю, что вы не спали уже почти двое суток, но дело неотложное, а послать некого. Сейчас позвонили из татаро-башкирского батальона, который расположен в бывшем доме купца Апанаева. В подвал их дома проникли под видом водопроводчиков два бандита и откопали там какие-то ценности, с которыми одному из них удалось скрыться. Другой — убит. Дом и прилегающие улицы были оцеплены. На Евангелистовской улице, неподалеку от гостиницы «Булгар», красноармейцами из оцепления была задержана пролетка, но один из трех типов, сидевших там, заявил, что он из ЧК, и предъявил мандат. Один красноармеец признал в нем купеческого сынка Анвара Апанаева. Вот такие дела. Ваша задача — осмотрите, изучите все там как следует, особенно маршрут их бегства. Это одно. Второе, проверьте, не оставили ли они в подвале какую-нибудь бяку в виде взрывного устройства.

Всю ночь молодые чекисты вели поиски этих преступников. За забором купеческого двора обнаружили несколько десятков золотых десятирублевок царской чеканки. Осмотр подвала и одежды убитого бандита ничего не дал.