Сквозь страх

— А вы смелее действуйте, — посоветовал Олькеницкий. — Приучайте себя к самостоятельности. Ведь будут у вас такие ситуации, в которых некому будет подсказывать, как действовать. Чекист — это не актер на сцене с суфлером за спиной. Но это ценное качество самостоятельного мышления нельзя противопоставлять умению советоваться в необходимых случаях.

Председатель губчека дал Шамилю еще много дельных советов.

Потом было совещание чекистов: разбирали «по косточкам» операции, проведенные в последнюю неделю. Кое-кому из сотрудников пришлось изрядно покраснеть за свои промашки. Но тон совещания был деловым и доброжелательным. Измайлову понравились все эти люди, многие из которых приходились ему ровесниками.

Это совещание открыло ему глаза на положение в Казани и уездах губернии. Оказывается, в городе действовали широко разветвленные подпольные организации — Савинкова «Союз защиты родины и свободы» и монархистские, которые лихорадочно добывали и скапливали оружие с одной целью: свержение большевистской власти путем вооруженного мятежа. В Казань понаехало со всех сторон более пяти тысяч бывших царских офицеров. В ЧК поступали сообщения: в некоторых воинских частях зрели заговоры. Во многих уездах губернии враждебные элементы разжигали у местного населения недовольство существующей властью, извращая ее политику. В Казани и в пригородных слободах расплодились банды, грабившие и терроризировавшие население.

Измайлов всем своим существом ощутил на этом совещании, какая опасная ситуация складывается в Казани, какие грозные события надвигаются, точно горные снежные лавины, которые могут в один миг снести всех, кто окажется на их пути. А чтобы этого не произошло, надо далеко видеть и очень быстро реагировать, иначе говоря, решительно действовать даже с риском для собственной жизни, чтобы избежать этой катастрофы, потому что на алтарь кладется не столько жизнь их, чекистов, сколько существование самой советской власти.

Председатель ЧК Олькеницкий особо отмечал, что в этих условиях необходимо крепить дисциплину, перенимать опыт работы друг у друга.

— Человек, который постоянно не работает над собой, не повышает свой профессиональный и культурный уровень, — подчеркивал он, — постепенно становится, как дикарь, дремучим в познании окружающего мира, конкретных людей, наконец, своего дела. В перспективе от такого работника ничего путного не дождешься. Вместо знаний и опыта у него начинают проявляться признаки недалекости, глупости и самомнения, переходящие затем в чванство, что знаменует собой появление отвратительного, я бы сказал, мерзкого типа человека. В будущем место такого человека — в зоопарке за решеткой, как человекообразного животного. Но у нас ему не место уже сейчас. У чванливых, высокомерных людей отсутствует важный предохранитель, который имеется у каждого нормального человека, — это самокритичность.

Олькеницкий отпил из алюминиевой кружки воды и негромким голосом продолжал:

— Человек без самокритики часто напоминает пьяного или помешанного, из которого время от времени вырывается, как пар из паровозного котла, буйство пороков, гниль характера, окутывая его в непроницаемую туманную пелену глупости.

Председатель ЧК снял пенсне и близоруко сощурился.

— Дорогие мои товарищи, нужно нам всем без исключения запомнить одну вещь: тот, кто часто не бранит себя мысленно в порядке самоанализа за свои поступки — действия или бездействия, — тому приходится ругать себя громогласно в порядке вынужденной самокритики, а чаще с успехом это делают за него другие окружающие люди.

В комнате стояла звенящая тишина: каждый боялся пропустить какое-нибудь важное для себя слово, потому как перед ними выступал интеллигент, человечный и скромный по натуре.

Совещание закончилось, когда большие напольные часы, что стояли в углу кабинета председателя ЧК, звонко пробили полдень. Измайлову было велено остаться, когда сотрудники начали расходиться по своим комнатушкам.

— Вот что, Шамиль, — обратился к нему Олькеницкий, — берите сейчас вот эту бумажку и хорошенько подумайте: что нужно в первую очередь по ней предпринять. — Он подал ему клочок газеты. — Через часок зайдите ко мне. И еще. Сегодня после обеда свободные сотрудники поедут на стрельбище. Проведенные операции показали: стрельба у нас заметно хромает. Так что собирайтесь и вы. Будем осваивать все виды стрелкового оружия. Кстати, как у вас с этим делом?

— Стрелял только в тирах из винтовки-воздушки.

— Ну, тем более вам это надо.

Измайлову поставили стол в просторной комнате с двумя окнами выходящими в сторону запущенного купеческого сада. В этой комнате работало еще несколько чекистов. Вскоре он быстро со всеми перезнакомился и, присев за стол, начал вчитываться в текст, написанный фиолетовыми чернилами ровным мелким почерком: