Сквозь тьму

Это также облегчало споткнуться и сломать шею. Талсу Споткнулся о булыжник, торчащий из дорожного полотна, и чуть не упал лицом вниз. Он заколотил руками, чтобы удержаться на ногах, все время тихо ругаясь. Хотя комендантский час рыжих часто игнорировался и его трудно было соблюдать из-за окутавшей Скрунду тьмы, он оставался в силе. Последнее, чего хотел Талсу, это привлечь к себе внимание одного из их патрулей.

Он пробирался по тихим улицам. В первый раз, когда он возвращался домой от Кугу, он заблудился и бродил полчаса, пока совершенно случайно не вышел на рыночную площадь. Знание того, где он был, позволило ему быстро найти свой дом.

Стрекотал сверчок. Где-то вдалеке завыл кот. Эти звуки не беспокоили Талсу. Он прислушивался к стуку сапог по булыжникам. Альгарвианцы знали много вещей, но, похоже, они не знали, как вести скрытное патрулирование.

Когда он добрался до своего дома, он вошел сам, а затем запер дверь на засов.Если предприимчивый взломщик решит напасть ночью, когда он изучает классический каунианский, вор может обчистить нижний этаж магазина Траку и уйти, так и не узнав ни о чем.

Чтобы убедиться, что Талсу не грабитель, его отец прошел половину лестницы и тихо позвал: “Это ты, сынок?”

“Да”, - ответил Талсу.

“Ну, что ты узнал сегодня вечером?” Спросил Траку.

“Одержав верх, каунианская армия продвинулась в лес”, - декламировал Талсу, позволяя звукам классического языка наполнять свои уста так, что современный елгаванский язык и близко не мог сравниться с ними.

“Разве это не шикарно?” - восхищенно сказал его отец. “Что это значит?” После того, как Талсу перевел, Траку нахмурился и спросил: “Что произошло потом - я имею в виду, после того, как оно продвинулось в лес?”

“Я не знаю”, - сказал Талсу. “Может быть, каунианцы продолжали побеждать.Может быть, паршивые рыжеволосые, которые жили в лесу, устроили им засаду. Это всего лишь предложение в учебнике грамматики, а не целая история ”.

“Очень жаль”, - сказал Траку. “Ты хотел бы знать, чем все это обернется”.

Талсу зевнул. “Что я бы хотел сделать, так это лечь спать. Мне все равно придется встать и поработать завтра утром. Приди к этому, и ты придешь, Отец ”.

“О, да, я знаю”, - ответил Траку. “Но мне нравится быть уверенным, что все в порядке, прежде чем я остепенюсь - и если бы я этого не сделал, я бы услышал об этом утром от твоей матери”. Он повернулся и пошел обратно на верхний этаж.Талсу последовал за ним.

Его комната казалась тесной с тех пор, как он вернулся домой из армии после проигранного Елгавой боя с альгарвейцами. Так было до сих пор. Сегодня вечером он был слишком утомлен, чтобы беспокоиться. Он снял тунику и брюки и лег, одетый только в трусы: ночь была ясной и мягкой. Он заснул, а в голове у него крутились отдельные детали.

Вместо того, чтобы на следующее утро отправиться в лес, он позавтракал: ячменным хлебом, оливковым маслом со вкусом чеснока и обычным елгаванским вином с цитрусовым соком. После этого, и прежде чем его отец смог приковать его к табуретке, чтобы поработать над парой плащей, которые нуждались в отделке, он вышел и направился в бакалейную лавку, чтобы поздороваться с Гайлизой и продемонстрировать фрагменты классического каунианского, которые он изучал. Она сама многого не понимала в этом, но это произвело на нее впечатление, не в последнюю очередь потому, что она понимала, почему он это изучал. “Я скоро вернусь”, - пообещал он через плечо, уходя, чтобы удержать своего отца от чрезмерного раздражения на него.

Но он нарушил обещание. Ночью кто-то - скорее всего, несколько человек - нарисовал СМЕРТЬ АЛЬГАРВЕЙСКИМ ТИРАНАМ! на стенах по всей Скрунде: не на елгаванском, а на превосходном классическом каунианском. Талсу, возможно, не смог бы понять его до того, как начал изучать древний язык. Теперь он мог.

К сожалению, альгарвейцы тоже могли. Их офицеры, как он видел, были знакомы с классическим языком. И их солдаты были на улицах с банками краски, чтобы замазать оскорбительный лозунг, и с проволочными кисточками, чтобы стереть его. Рыжеволосые, однако, не стремились выполнять работу сами. Они хватали елгаванских прохожих, Талсу среди них. Он провел все утро, избавляясь от граффити. Но чем больше он работал, чтобы избавиться от них, тем больше он соглашался с ними. И он не думал, что он был единственным елгаванцем, который чувствовал то же самое.

“Новые песни?” Этельхельм покачал головой и выглядел немного смущенным, когда Эалстан задал вопрос. “У меня не так уж много. Мы с ребятами в последнее время так много были в разъездах, что у нас было не так уж много возможностей присесть и пошалить с чем-нибудь новым ”.