Сквозь тьму

Как бы то ни было, они провели его через овраг, двигаясь против потока людей, поднимающихся от реки. Альгарвейские драконы сбрасывали яйца на овраг, пока они были в нем. Большинство прорвалось с обеих сторон, но парочка добилась ужасных успехов. Нависающие скалы скрывали от внимания альгарвейцев место, где солдаты уложили Леудаста. У него было много раненых солдат для компании.

“Вы отправитесь туда сегодня вечером”, - повторил один из санитаров. К некоторому собственному удивлению, он так и сделал. Когда лодка несла его на юг через Вольтер, он понял, что впервые с начала войны с Алгарве его увели от боевых действий, а не навстречу им. Это почти стоило того, чтобы быть раненым. Почти - боль в ноге говорила о том, что на самом деле ничто не могло стоить того.

Траку бросил на Талсу суровый взгляд. “Стой спокойно, будь оно проклято”, - сказал портной своему сыну. “Будь ты чуточку поменьше - совсем чуточку, имей в виду, - я бы надрал тебе уши, но хорошенько. Как я могу снять с тебя мерки для свадебного костюма, если ты все время дергаешься, как будто у тебя в ящиках стая блох?”

“Прости”, - более или менее искренне ответил Талсу. “Разве ты не был нервным до того, как женился на маме?”

“О, может быть, немного”, - сказал Траку. “Да, может быть, совсем немного. Я полагаю, именно поэтому твой дедушка сказал, что надерет мне уши, если я не буду молчать”.

Взгляд Талсу остановился на рулоне темно-синего бархата, который лежал на прилавке. “Кажется позором тратить столько усилий и денег на наряд, который я почти не ношу”, - сказал он.

“Силы небесные, я надеюсь, ты не хочешь быть парнем, который надевает свадебный костюм пять или шесть раз в течение своей жизни, и каждый раз с разными девушками”, - сказал Траку. “Некоторые из наших аристократов такие - тянутся и хватаются за все, что им нравится. Альгарвейцы тоже такие, за исключением того, что большую часть времени они даже не утруждают себя женитьбой, насколько я слышал ”.

“Своей собственной неверностью они осуждают самих себя”, - сказал Талсу, одно из классических каунианских предложений, которое он изучал неделю назад. Его отец вопросительно поднял бровь. Он перевел это предложение на современный елгаванский.

“На старом языке звучит более причудливо, я бы сказал”, - заметил Траку. “Я думаю, что именно для этого старый язык в основном и хорош - я имею в виду, звучать причудливо”. Он снова оживился. “Ты, конечно, будешь носить верхнюю тунику расстегнутой. И ты захочешь красивую плиссированную рубашку спереди, верно?”

“Ты измотаешь себя, отец”, - запротестовал Талсу; Траку отказался позволить ему каким-либо образом помочь в подготовке его свадебного наряда.

И Траку покачал головой. “Нет, я не буду. Я воспользуюсь заклинаниями, которые дал нам альгарвейский военный маг. Это само по себе сократит работу вдвое, а может, и больше. Этот парень, возможно, был рыжеволосым сыном шлюхи, но он знал, о чем говорил. С этим не поспоришь.”

“Я бы хотел, чтобы мы могли”, - сказал Талсу, который хотел иметь как можно меньше общего с оккупантами Скрунды. Он сменил тему: “Ты знаешь, во что будет одета Гайлиса?”

“Не имею ни малейшего представления”, - сразу ответил ее отец. “Я не вмешивался в ее дела, потому что, если бы я это сделал, ты бы узнала еще до конца дня.Чем бы это ни обернулось, я ожидаю, что это будет красиво, потому что в этом будет твое сладкое сердце ”.

“Было бы красивее, если бы ты сделал это”, - сказал Талсу. “Все знают, что ты лучший в Скрунде”. Даже альгарвейцы знали это, но Талсу тоже хотел думать об оккупантах как можно меньше.

Его отец сказал: “Я искренне благодарю тебя за то, что я делаю. Но Гайлиса будет выглядеть просто великолепно, и ты это знаешь”. Траку повернул голову, чтобы посмотреть на лестницу. Он, очевидно, решил, что ни Аусра, ни Лайцина не находятся в пределах слышимости, потому что понизил голос и добавил: “Кроме того, ты знаешь, как подобает одеваться невесте в день ее свадьбы”.

“Да”, - сказал Талсу, надеясь, что в его голосе не прозвучало слишком нетерпеливо.

Наряду с одеждой Талсу, Траку также работал над своей собственной - более черной, дополненной белой плиссированной рубашкой спереди, которую можно носить под верхней туникой без пуговиц, как у его сына, а также у его жены и дочери. Лайцина выбрала бледно-персиковый лен, в то время как Аусра надела бы синий бархат, как у Талсу, хотя ее туника была бы расклешенной на бедрах и застегнутой, плотно застегнутой, чтобы показать грудь.

Траку отказался от работы, чтобы подготовить все свадебные наряды к этому дню. Он раздражал альгарвейского капитана, пока рыжеволосый не выяснил, почему он не может быстро приготовить форменную тунику. “Ах, свадьба”, - сказал альгарвейец, целуя кончики пальцев. “Я устраиваю свадьбы в каждом городе, где я живу. Это делает красивых девушек счастливыми. Это тоже делает меня счастливым ”. Он воодушевился.