Сквозь тьму

“Некоторым королевствам повезло с географией”, - заметил Кутуз, на что Хаджадж смог только кивнуть. Орта лежала между Алгарве и Ункерлантом, но ее горы и окружающие их болота всегда делали невозможным вторжение и захват. Благодаря им ортахойны жили там без помех со времен Каунианской империи.

Хададезер пришел точно в назначенный час. У него была белая борода, которая высоко поднималась на его щеках, и белые волосы, которые спускались низко на лоб. Некоторые задавались вопросом, были ли ортахоины родственниками Людей Льда.Однако с этнографией придется подождать. После вежливого обмена приветствиями Хаджадж заговорил по-альгарвейски: “Чем могу служить вам, ваше превосходительство?”

“Я хотел бы задать вопрос”, - ответил Хададезер на том же языке.Хаджжадж кивнул. Ортахо сказал: “Мой повелитель, царь Ахинадаб, видит войну повсюду вокруг себя. Альгарве отступает, и он видит, что война надвигается на него. Это очень большая война. У нас не так много навыков в дипломатии. Долгое время мы в этом не нуждались. Теперь ... Как нам не допустить, чтобы пламя войны охватило нашу родину? Вы самый способный дипломат. Возможно, вы сможете мне рассказать ”.

“О, мой дорогой друг!” Хаджжадж воскликнул. “О, мой дорогой, дорогой друг!Если бы я знал ответ, я бы сначала рассказал своему королю, а после этого с радостью поделился бы тем, что я знал, с тобой - и со всем миром. До сих пор ты оставался нейтральным. Возможно, ты сможешь продолжать в том же духе. А если нет ... если нет, ваше Превосходительство, будьте настолько сильны, насколько можете, ибо сила позволит вам спасти больше, чем когда-либо смогла бы жалость ”.

Хададезер поклонился. “Это хороший совет. Я передам его Кингахинадабу”. Он сделал паузу и вздохнул. “Не обижайся, но я бы хотел, чтобы ты мог предложить что-нибудь получше”.

“Обиделся? Не я, сэр”, - ответил Хаджадж. “Я бы тоже хотел этого”.

Леудаст видел, как альгарвейцы бежали быстро, подобно наводнениям, которые выводят реки из берегов. Они продвигались на запад через Ункерлант два лета подряд. Прошлой зимой он видел, как они упорно оборонялись, сдерживая встречный поток людей Веммеля.

Теперь, здесь, в Зулингене, он видел их в отчаянии. Они должны были знать, что обречены. Вряд ли требовалась проницательность маршала Ратара, чтобы понять, что они оказались в ловушке. Их товарищи дальше на север пытались добраться до них, пытались и потерпели неудачу.Рыжеволосые в Зулингене пытались вырваться, пытались и потерпели неудачу. Алгарвианские драконы пытались доставить им необходимые припасы, пытались и потерпели неудачу. У них не осталось ни малейшей надежды.

И все же они продолжали сражаться. И они все еще сражались так, как, казалось, умели сражаться только альгарвианцы. У каждого из солдат Мезенцио было свое собственное, но невидимое укрытие. У каждого из них были товарищи, расположенные так, чтобы они могли как следует напасть на любого, кто на него напал. Когда они умирали, они умирали очень жестоко.

Но они умерли. Леудаст пошевелил труп ногой. Алгарвиец, с торчащими набок медными усами, был похож на тощую рыжую лисицу, которую растерзал волк. “Крутые сукины дети”, - заметил Леудаст. Восхищение в его голосе было неохотным, но оно было настоящим.

“Да, это они”. Молодой лейтенант Рекаред говорил скорее с удивлением, чем с восхищением. “Когда мы тренировались, они говорили, что альгарвейцы не такие уж и сильные”. Он покачал головой. “Я не могу представить, почему они сказали нам это”.

Наверное, не хотел пугать тебя слишком рано, подумал Леудаст. Но он не сказал этого вслух. Рекаред быстро учился и теперь стал довольно хорошим офицером. Если бы он не научился быстро, он был бы уже мертв. Даже если бы он научился быстро, он вполне мог бы умереть. Война не всегда уважала такое обучение. Леудаст видел это слишком много раз.

Он указал вперед, на руины того, что когда-то было лей-линейным депо караванов. “Довольно много жукеров отсиживалось там”, - заметил он. “Если мы сможем выбить их с этого опорного пункта, им тоже придется отступить направо и налево”.

Рекаред кивнул. “Сокращение их периметра - это хорошо.Но, клянусь высшими силами, сержант, это цена, которую мы заплатим!” Он все еще не ожесточился; его лицо все еще выражало многое из того, что он думал. “Бедняги!”

Леудаст кивнул. Полк потерпел поражение, отрезав альгарвейцев в Зулингене, и еще один с боями пробился в город. “Мы должны заставить их заплатить, сэр. В этом и заключается идея, ты знаешь ”.

“О, да”. Рекаред кивнул, но неохотно. Он тоже указал головой: осторожно, чтобы не подставиться под снайперов. “Хотя там не очень-то прикрытие. Мальчишек здорово поколотили бы, прежде чем они смогли бы сблизиться с рыжими”.

“Можем ли мы заставить их бросать яйца в руины, пока мы продвигаемся вперед?” - спросил Леудаст. “В любом случае, это заставило бы альгарвейцев не высовываться”.