Сквозь тьму

“Будь ты проклят”, - мрачно сказал альгарвейец. “Ладно, для меня это лагерь военнопленных. Жаль, что я не мог год назад уронить яйцо тебе на голову”.

Корнелу пожал плечами. “Тогда ты бы сейчас тонул, или, может быть, ашарк или дикий левиафан нашли бы тебя до того, как ты ушел под воду. Ты должен благодарить меня, а не проклинать”.

“Я был бы благодарен тебе, если бы ты был одним из моих соотечественников”, - сказал драконопас. “Ты не говорил как вонючий сиб”.

“Я изучал альгарвейский”, - сказал Корнелу. “Мы знаем наших врагов”.

“Это тебе не помогло”, - ответил драконий полет. Он не знал, насколько близок был к смерти в тот момент; Корнелу был на волосок от того, чтобы утопить его. Только мысль о том, что у парня может быть полезная информация, удержала его руку. Альгарвейец продолжал: “Кроме того, вы, сибсы, тоже альгарвейцы.Ты не должен сражаться с королем Мезенцио. Ты должен присоединиться к нему в настоящей битве, в битве против Ункерланта ”.

“Нет, спасибо”, - сказал ему Корнелу. “Вторжение в твое королевство многое говорит о том, с кем тебе следует сражаться”.

“Ты не понимаешь”, - настаивал альгарвейский драконий боец.

“Я понимаю достаточно хорошо”, - сказал Корнелу. “И я понимаю, кто здесь есть кто”. На это у альгарвейского драконьего летуна не было ответа. При всплеске Корнелу "левиафан" продолжал плыть на юг, в сторону Лагоаса.

Вместе с остальными бойцами своего учебного взвода Сидрок бежал через лес. У него болели ноги. Легкие горели. С него градом лился пот. Он не смел замедляться, даже если ему казалось, что он разваливается на части. Инструкторы Algarviandrill, которым было поручено превратить бригаду Плегмунда в настоящую боевую форму, казалось, были сделаны из металла и магии. Они никогда не уставали и никогда не упускали возможности заметить - и наказать - ошибку.

“Вперед!” - крикнул один из них - на альгарвейском, конечно, - когда он бежал рядом с фортвежскими новобранцами. “Продолжайте двигаться!”

Оба эти приказа были стандартными для альгарвейцев. Сидрок ожидал, что рыжеволосые сделают из него солдата. До вступления в бригаду он не думал, что из него сделают солдата, говорящего по-альгарвейски. Он пожалел, что не учился усерднее в академии.

Он с плеском перешел ручей. Недалеко была опушка леса. Он и его товарищи уже проходили этот маршрут раньше. Как только они выбрались из-под деревьев, им оставалось пройти меньше мили, чтобы вернуться к своим палаткам.

“Быстрее!” - крикнул альгарвейец.

Если я пойду еще быстрее, я упаду замертво, обиженно подумал Сидрок. Альгарвианцы были еще хуже, чем дядя Хестан, потому что заставляли его делать то, чего он не хотел. Он отплатил Хестану тем же, заплатил ему кровью: кровью Леофсига. На самом деле он не собирался убивать своего кузена, но и не сожалел о том, что сделал это. Леофсиг был еще одним человеком, который заставлял его чувствовать себя ничтожеством только потому, что он не был любителем Лусикауна. Он хорошо выругался, что его не было - и Леофсига тоже, больше нет.

Сидрок вырвался из-за деревьев на солнечный свет за их пределами. Он мог видеть палатки впереди - и арку, через которую ему и его товарищам пришлось бы пробежать, чтобы добраться до них. Он хотел бы все еще быть рядом с Эофорвиком, но весь учебный полк отправился в этот лагерь на возвышенностях Южного Фортвега всего через несколько дней после того, как власти Альгарвии вызволили его из тюрьмы инГромхеорт.

Еще один крик альгарвейского инструктора: “Продолжайте движение!” На этот раз вместо стандартной команды прозвучало что-то, чего Сидрок не совсем расслышал. Он действительно привел последнего человека из роты в лагерь, чтобы тот понял это.

Он заставил свои ноги топать дальше. Он уже обнаружил, что может выжать из своего тела гораздо больше, чем когда-либо представлял. Я    не должен был позволять Леофиигу доставлять мне столько хлопот так долго, как я это делал, подумал он. Я    тоже должен был выбить начинку из Эалстана. Что ж, может быть, этот день настанет.

Когда он приблизился к арке, он с неистовой гордостью отметил, что всего пара дюжин человек все еще впереди него. Проходя мимо еще одного, он оглянулся через плечо. Остальная часть отряда растянулась почти до самого леса. Чем бы ни угрожал альгарвейец, ему не нужно было беспокоиться об этом - на этот раз.

Над аркой возвышался знак, чьи суровые черные буквы на белом гласили не менее суровое послание: МЫ РОЖДЕНЫ, ЧТОБЫ УМЕРЕТЬ. Сидрок жалел, что ему не приходится смотреть на это сообщение каждый раз, когда он возвращается с тренировки. Ему больше понравился лозунг на другой стороне вывески, тот, который он видел выходящим, - "МЫ ОБСЛУЖИВАЕМ БРИГАДУ ПЛЕГМУНДА". Это было то, на что он подписался, и он хорошо это сделал, проклиная себя.