Сквозь тьму и свет

Сад защищали две длинные стены, которые поднимались почти на сотню футов, в них через равные промежутки установили окна из толстого стекла. Крыша шла под углом, как и на вершинах башен, чтобы не накапливался снег, с длинными стеклянными панелями, каждая в четыре фута шириной и десять длиной. Чтобы сюда мог проникать солнечный свет, – в детстве объяснила ему мать.

Ничто не может расти без солнечного света, мой дорогой Аллерон.

Кованые железные люстры свисали с потолка, однако Аллерон не помнил, когда он в последний раз видел в них зажженную свечу. Менять их было слишком трудно. Большую часть света и тепла давали чугунные канделябры на стенах и масляные лампы, установленные на подставках по всему саду.

Аллерон нашел мать в центре зала, она сидела на длинном диване, обитом коричневой кожей, с книгой в руке. Черные волосы спадали на накидку из лисьего меха. Его мать была красивой женщиной, но, что важнее, умной и доброй.

Именно она научила его читать, писать и считать. Она сама продумала весь свой сад. Нашла способ сделать так, чтобы тепло защищало ее растения от суровой погоды и они получали достаточное количество солнца.

– Олень пьет последним, – с улыбкой сказал Аллерон, подходя к матери.

– Чтобы избежать встречи с волком, – ответила Орлана. Она засияла, положила кожаную закладку в книгу и бросила ее на диван, чтобы обнять сына. – Больше так не делай.

Орлана отодвинулась от Аллерона и посмотрела ему в глаза.

– Ты меня понял?

– Ты знаешь, что я не могу дать такое обещание, мама. Люди нуждаются в защите, и я не позволю им сражаться в одиночку.

Орлана нахмурилась и провела большим пальцем по щеке Аллерона. Затем ее лицо смягчилось.

– Ты напоминаешь мне отца в молодости.

Аллерон проворчал что-то неразборчивое и отстранился. Он понимал, что ее слова были сказаны от чистого сердца, но сравнения с отцом были ему не по душе.

– Твой сад продолжает цвести, – проговорил юноша и погладил ярко-красный лепесток цветка, который касался его плеча.

– Он был хорошим человеком, Аллерон. – Орлана никогда не играла в игры. Такой уж она была. Она всегда говорила и действовала прямо, как стрела, направленная в сердце.

Аллерону хотелось думать, что он обладает такими же качествами.

– Я уверен, что он таким был, – со вздохом ответил Аллерон. – Но проходит время, меняются сезоны, листья опадают на землю, меняя цвет, а потом засыхают.

– Он все еще остается твоим отцом. – Орлана положила руку на плечо сына, а потом заговорила шепотом: – И его глаза видят далеко.

Аллерон повернулся к матери, снова притянул ее к себе, чувствуя то же тепло, которое она всегда ему дарила в детстве.

– Но ветры меняются, – прошептал он. – Я не знаю, как долго меня не будет.

– Куда ты направляешься? – понизив голос, спросила Орлана.

– Сражаться.

Орлана отодвинулась от него, и в ее глазах отразился свет масляных ламп. Улыбка коснулась уголков ее губ, и она снова обняла сына.

– Если Акерон заберет тебя в свои залы, пусть это произойдет в тот момент, когда ты будешь сражаться за то, во что веришь.

Тепло наполнило Аллерона, когда он услышал последние слова матери.

– Я вернусь.

– Я знаю, что так и будет. А теперь иди. Мне нужно еще многое прочитать. – Орлана снова поднесла ладонь к щеке Аллерона, задержала ее там на несколько мгновений, а потом уселась на кожаный диван с книгой в руке и начала читать, словно его и не было.

Аллерон хотел сказать, что сильно ее любит. Однако решительно зашагал к выходу, увидев, как одинокая слеза скатилась по щеке матери. Она была гордой женщиной, и он окажет ей плохую услугу, если будет смотреть, как она плачет. Он мог лишь позаботиться о том, чтобы вернуться.

Шаги Аллерона эхом отозвались в главном коридоре, когда он покинул сад. Темно-красные гобелены полностью закрывали стены. На каждом были вышиты изображения животных ярко-белыми и голубыми нитками: волк, олень, медведь и ледяной кот. Все животные жили в Дрифейне. Зал освещали два ярких очага, у стен напротив друг друга.

– Ты вернулся.

По спине Аллерона пробежали мурашки, когда он услышал голос отца.

Он повернулся к погруженному в раздумья Лоталу Хелмунду, сидевшему на троне с кружкой в левой руке. Отца в главном зале не было, когда Аллерон шел через него, – в этом он не сомневался. Слышал ли он разговор Аллерона и Орланды? Конечно нет. Один из них его бы обязательно заметил.

– Да, – ответил Аллерон, поворачиваясь лицом к трону, чувствуя, как все у него внутри сжимается.

Он рассчитывал, что не увидит отца во время короткого возвращения домой.

– И как все прошло? – Отец встал с трона, содержимое его кружки громко плескалось внутри, когда он шел к Аллерону. – Как твое маленькое приключение?

– Деревни у подножия горы Хелмунд в безопасности – в данный момент. – Аллерон собрался уйти, но рука отца крепко сжала его предплечье.