Сквозь тьму и свет

Эрик упал на колени рядом с Кейленом, погрузившись в снег по бедра, провел грязными пальцами по волосам, и на его лице расцвела улыбка облегчения.

– Я не верил, что мы выберемся, – признался он и посмотрел на Кейлена, и его глаза, несмотря на улыбку, оставались серьезными. – Правда, я уже потерял надежду, Кейлен.

Тепло наполнило юношу, когда он взглянул на Эрика и остальных, – да, они это сделали. Выбрались на свободу. Облегчение оказалось таким сильным, что Кейлен почувствовал легкое покалывание во всем теле, протянул руку, сжал предплечье Эрика и помог ему встать.

– Мы вышли, Эрик. – Он так крепко обнял товарища, что едва не сломал им обоим кости. – Мы спаслись.

– Спасибо, – прошептал Эрик, отстранившись от Кейлена и глядя ему в глаза.

Кейлен кивнул, и на его лице появилась широкая улыбка. После потери Белдуара они только и делали, что бежали. Сколько прошло времени? Сколько недель? Он не мог сказать. Но они сумели спастись.

– Жаль, что теперь мы здесь замерзнем, – пожав плечами, сказал Фальмин, согревая руки у себя под мышками.

– Ты когда-нибудь замолчишь? – спросил Тармон, пройдя мимо Кейлена и Эрика; встав снаружи, он упер руки в бедра и стал вглядываться в ночь.

– Как вы думаете, где мы? – спросил Вейрил, поглядев в ту же сторону, что и Тармон.

– Корик, Лопир, у вас есть какие-нибудь идеи? – Кейлен повернулся к двум гномам.

Он с удивлением заметил, что оба все еще стоят в обвалившемся дверном проеме, который прежде обозначал вход в туннель. Было трудно разгадать выражения их лиц, скрытых бородами с золотыми, серебряными и бронзовыми кольцами, но складывалось впечатление, что им совсем не хотелось выходить из туннеля. Более того, они выглядели испуганными. Волосы на затылке Кейлена встали дыбом, тело напряглось, а ладонь легла на эфес меча.

– Что-то не так? – спросил он.

Корик не сразу ответил на взгляд Кейлена.

– В Белдуаре мы впервые в жизни оказались под открытым небом и покинули горы Гномьего союза. Мы родились и выросли под камнем Лоддарского хребта.

Кейлен расслабился и облегченно вздохнул. Потом убрал руку с меча и сделал пару шагов по снегу, не замечая холодного ветра. Остановившись рядом с Кориком и Лопиром, он протянул им руку.

– Сделаем первые шаги вместе. Мы все впервые оказались здесь. К счастью, мы в одном отряде.

Корик и Лопир переглянулись. Лопир коротко кивнул, и они втроем перешагнули невидимый порог. Корик принял предложенную руку и сжал предплечье Кейлена.

– Мы с тобой, дралейд.

– А мы с вами.

Многие уже погибли, но они уцелели.

– Там деревня! – крикнул Тармон, и его голос разнесся далеко в ночи.

– Как далеко? – спросил в ответ Кейлен, который направился по снегу к Тармону.

Он посмотрел в том же направлении и увидел небольшие оранжевые огоньки далеко внизу. Только теперь Кейлен осознал, как высоко в горах они находились.

– Полагаю, мы доберемся до деревни за четыре часа, – сказал Тармон. – Впрочем, это только догадка. Вероятно, дорога будет тяжелой. В кромешной темноте склон горы очень опасен, но нам нельзя использовать свет, потому что мы не знаем, кто – или что – здесь притаился. Но выбора нет.

Кейлен не заметил, как рядом с ним оказался Вейрил, который также вглядывался в небольшую деревушку, расположившуюся у подножия горы.

– Дралейд и я, мы можем пойти вперед. Тэрин научил тебя, как использовать лунное зрение?

Кейлен покачал головой. Во время уроков Тэрина речь ни разу не зашла о лунном зрении – и, к сожалению, занятия закончились слишком быстро. Он вдруг подумал о Тэрине, ведь когда-то эльф казался ему всего лишь рассказчиком. Теперь же он был убежден, что Тэрин представлял собой намного больше.

– Лунное зрение, – продолжал Вейрил, – использует нити Огня и Духа, чтобы усилить твое зрение. Оно не дает тебе возможности видеть все как днем, но позволяет двигаться в темноте. Погляди, как это делаю я, и просто следуй за мной.

Кейлен кивнул и прикусил губу, наблюдая за эльфом, который потянулся к Искре. Вейрил коснулся тонких нитей Огня и Духа, как и предупреждал.

Кейлен стал повторять за эльфом движения, следя за ними глазами и разумом. Тепло Огня успокоило кости Кейлена, когда тот прошел через него; Огонь всегда действовал на него сильнее, чем другие стихии, всякий раз соблазняя зачерпнуть побольше. Он игнорировал призыв, следуя за Вейрилом, который делал все медленно, чтобы Кейлен не отстал. Юноша чувствовал, что Валерис с интересом за ним наблюдал, и ему не требовалось оборачиваться, чтобы убедиться, что пара бледных лавандовых глаз неотрывно смотрит на него оттуда, где почти незаметно лежал на снегу белый дракон.

Пока Кейлен шел за нитями Вейрила, повторяя движения эльфа, по его спине пробежала дрожь. Постепенно его зрение менялось. Мир становился ярче, он больше не замечал темных пятен, зато намного четче воспринимал очертания предметов. Лицо Вейрила он видел ясно как днем, а доспехи Тармона мерцали тусклым сиянием лунного света. Но и это еще не все: предметы вблизи стали более рельефными, но свет далеких объектов превращался в размытый туман. Все это вместе вызвало потерю ориентации.