Сквозь високосный год

В красавице Одессе, что у моря,
Играла скрипка. И шумел Привоз…
Скрипач – одесский Паганини – дядя Моня
В последний раз сюда её принёс.

Чтобы отдать её после концерта

Какому-то барыге за долги…
Все говорят, что музыка бессмертна,
Но и у вечности, выходит, есть враги.

А скрипка та не пела, а рыдала,

Как – будто понимала, что к чему
И не по-человечески страдала
По скрипачу, по Моне своему…

Божественная музыка, ей богу,

Предназначалась Богу в этот раз,
Чтоб он услышал и помог немного
Лишь одному из миллионов нас.

Возможно, бог и слышал всё и видел,

Но Моне бог сегодня не помог.
Быть может, Моня, чем его обидел,
Но музыкой обидеть он не мог…

Играла скрипка души разрывая

И слёзы вырывая с наших глаз
И музыка её была живая
Про Моню и про каждого из нас…

Играла скрипка на Привозе шумном

А по Привозу шёл двадцатый год
И кто-то из ЧК нашёлся умный —
Того барыгу взяли в оборот…

Вновь музыка играла, но не долго

Пока и Моню с ней не увели…
Хоть человек, конечно, не иголка,
Но Моню больше так и не нашли…

И скрипка вдруг куда-то с ним пропала…

Никто не знает и до наших дней.
Ну, а она на небесах давала
Тот прерванный концерт. И Моня с ней…

Шерше ля фам

Не зря французы говорят:
Ищите женщину. Ищите!
А как найдёте, не спешите…
(Язык французский изучите)
Шерше ля фам. Шерше ля фам!

Жаль, не сильны вы во французском,

И чужд вам, в общем-то, Париж,
Но в захолустье нашем русском
Париж увидишь, когда спишь.

Бульвар вам снится Сен-Жермен

И вы на нём – красавец русский
Вполне приличный  джентльмен,
Не говорящий по-французски…
Шерше ля фам, шерше ля фам —
А без неё хана здесь вам!

…Зачем вам, мальчики, французский,

Чтоб охладить любовный пыл?,
Особенно всем тем, кто русский
В родной России подзабыл…
Там вас не ждут, да и красавицы —
Кто из Торжка, кто из Твери…
И мужики лишь те им нравятся,
Кто по-английски говорит!

…Не лучше ль, чем «шерше ля фамить»,

В деревню съездить в гости к маме…

Издержки революции