Слабая женщина с сильным характером

— Девушка, меня не интересует ваше финансовое состояние, — милиционер смотрел на неё с явным недоумением.

— А я вам не его показываю. Вот, видите моя фамилия, имя, отчество!

— Откуда я знаю, что это ваша фамилия?

— Нет, подождите, у меня в сберкассе адрес записывали, здесь должна быть прописка указана, — и она стала быстро листать сберкнижку, — нет, нет, вы подождите, подождите, я сейчас найду! — стала она останавливать опешившего милиционера, уже не знавшего, как отвязаться от девушки.

— Всё, вы свободны! Проходите! — отвёл он её руку со сберкнижкой в сторону.

— А чего останавливали? — удивлённо спросила она уже подошедшего к другим, таким же молодым и симпатичным девчонкам, молодого патрульного.

— Ты что, какой адрес в сберкнижке? Ты её хоть раз открывала? — потянула её за рукав куртки сестра девушки, и они пошли, растворяясь в многоликой толпе.

Улыбнувшись, Люба перевела взгляд на молоденького милиционера, одетого в камуфляж с висящим на шее автоматом.

— Девушки, документики для проверки! — отчеканил он.

Одна из девчонок, в это время держащая в руках наполовину съеденный хот-дог, стала гневно причитать:

— Как надоели, постоянно останавливают, поесть спокойно не дают, за границей так никто не пристает, а в родной стране два шага от дома сделать нельзя!

— Девушка, крошечку уберите, — трогательно дотронулся мизинцем до подбородка обескураженной девушки милиционер с автоматом наперевес, — вы свободны!

— Ой, извините, спасибо, — засмущалась, девушка, провожая взглядом улыбающегося милиционера.

— Пошли, Люба! Опоздаем. Делать им нечего, солнце пригрело, весна им в голову ударила, — недовольно бурчала Маша.

— Так молодые, им жить ещё и жить. Пусть повеселятся, — умиротворённо ответила Люба.

— Тебе всё бы успокаивать всех. Ах, Любка, не научила тебя жизнь.

Маша помогла Любе перейти на другой вокзал.

— А то знаешь, как бывает. Здесь на площади сразу три вокзала. Такие прохиндеи есть! Выискивают как ты, ничего не знающих приезжих, потом голову им морочат. С Казанского на Ярославский везут на такси через всю Москву. А они все три вокзала на одной площади, видишь? А цены, знаешь здесь какие? До ниточки разденут и разуют!

Всю дорогу до состава Маша делала наставления подруге и успокоилась только в вагоне, когда вещи лежали на местах, когда сотый раз объяснила, чтобы деньгами Люба не сорила и с Федей была строже. Только подруги распрощались, вагон качнулся. Состав заскрипел на рельсах, дёрнулся несколько раз и тронулся.

Маша обещала при возвращении встретить подругу.

— Поезд в Москву прибудет в шесть утра. Покажу тебе столицу, а то помрёшь, и ничего посмотреть не успеешь.

А и то правда, думала Люба, удобно устроившись в купе. Когда ещё Москву увижу. Ей повезло. Можно сказать одна в купе. Тихо, чисто, никто не мешает. В купе к ней подсел молодой человек. Но поздоровавшись, он закинул спортивную сумку на верхнюю полку и убежал в соседний вагон к приятелям.

Люба заворожено смотрела в окошко, прихлёбывая принесённый проводницей чай. Интересно. Везде люди живут. А мимо бегут поезда, в небе летят самолёты тоже с людьми. Всех их что-то заставляет передвигаться. Радость, горе, просто интерес.

— А я все эти годы прожила, и какие такие интересы у меня были? Что мне хотелось? О чём раньше мечталось? Странно, — думала Люба, а мечты-то были все какие-то приземлённые что ли? Корова отелилась бы благополучно. Чтобы Феде обнову, какую приобрести. Чтоб свекровь замолчала, голос её слышать невмоготу. А люди мечтают полететь, поехать, увидеть, удивиться. Странно всё это!

Глава 6

Состав уверенно стучал по рельсам, приближая спящих людей к концу пути. Проводница принесла Любе ещё два стакана горячего чая.

— А вы присядьте, попьём чай вместе, — пригласила Люба проводницу, когда освободилось купе и очередные попутчики вышли на своих станциях, — угощайтесь пирожки мои попробуйте. Меня Любой зовут.

— А я Валя. Ох, Любань, тебе ещё ехать и ехать. Ох, и велика наша страна! Ты же в колонию едешь горемычная? — определила проводница, когда на столике задребезжали пустые стаканы в подстаканниках и обе женщины расслабились от большого количества выпитого горячего чая с пирогами.

— Как догадалась? — удивилась Люба, снимая тёплый свитер, — жарко что-то.

— Догадалась. У меня глаз — алмаз. Как ты думаешь, сколько через меня людей прошло? Сразу определяю кто в гости вглубь тайги, а кому тайга — дом родной. Ты вот с двумя сумками. Значит, одна вещевая, другая продовольственная. Так?

— Так. Всё так. К сыну еду.

— По какой статье-то сидит?

— Не помню, в голове ещё не уложилось. Хулиганство злостное. Поджог. Всё водка эта проклятая. Всё она в нашей жизни портит.

— Ладно, мать не горюй, — Валя погладила Любу по плечу, — дай Бог, всё сложится, всё образумится. Ты только не сгибайся. Иди прямо, какие твои годы! Молода ты ещё по сравнению со мной.

— Спасибо Валюша, — поблагодарила её Люба за поддержку.

— Ладно, отдыхай. И пирожки у тебя вкусные. Я пойду.