Слабое звено (СИ)

Она старалась не смотреть назад, боясь увидеть так и не сгоревшие мосты, и упрямо цеплялась за мысль, что на этот раз никого не подведет. Ни Ленара, ни Вильму, ни весь мультисостав, ни даже каких-то абстрактных дядек из «Железного стандарта», придумавших всю эту чушь с транспортировкой гигантского продукта звездной жизнедеятельности. Очередной вдох дался ей с трудом, будто бы воздух превратился в желе, и она опустилась еще ниже, прижавшись всем телом к переборке, и прикрыла глаза, вновь вернувшись мыслями на несколько лет назад, на курс высотной подготовки на Лазаревом пике, где с высоты пяти километров был виден почти весь мир, и где в ее распоряжении был воздух целой планеты, но ей даже этого было мало. Там она почти постоянно задыхалась, делая лишь перерывы на сон и еду, и при нехватке воздуха успевала сделать все остальное: взойти на гору, найти еду, приготовить еду, подружиться, провести сутки в наручниках, поссориться, подраться, снова взойти в гору и дойти до конца.

Незримая удавка на шее дала слабину, и Ирма томно втянула в себя несколько литров прохладного воздуха, маслом растекшегося по ее дыхательным путям и потушившего огонь в легких.

— …все, сестренка, я вызываю помощь! — вошли раскатистым громом слова в ее уши, и она резко вспомнила, где находится, и что происходит.

— Нет, я в порядке! — громко запротестовало все ее существо, и она огляделась, — Никакой помощи не требуется. Я дойду до конца.

— Ты уверена?

— Уверена, — она вновь посмотрела в зеркало и чередой мелких глотков начала пробовать воздух на вкус, — Давление ноль тридцать пять Бара. Но я, кажется, могу нормально дышать. Ничего не понимаю.

— Я же тебе только что все объяснил. Если ты меня не слышала, значит с тобой точно не все в порядке.

— Отвлеклась, извини.

— Я видел, как у тебя кардиограмма взбесилась.

— Я отвлеклась на гирлянды. Они очень красивые, — улыбнулась она самой себе и начала подниматься с переборки, — Я в поряд… ай!

— Ты точно в порядке?

Она вновь упала, рефлекторно выдернув из-под себя ногу, в которую кто-то внезапно вколол десять кубиков бетона, схватившего икроножную мышцу, и столь же рефлекторно выдавила из себя болезненный стон. Ей начинало казаться, что она заступила на смену целую вечность назад, но взглянув на часы она с ужасом осознала, что от момента, когда она покинула шлюз, ее отделяло лишь десять минут, в течение которых вместо полезной работы она только падала и стонала. Крепко стиснув зубы, она вытерпела волну боли, отступившую столь же внезапно, сколь и нахлынувшую, и принялась растирать едва не взорвавшуюся мышцу.

— Кажется, спазм, — прорычала она от досады, стараясь локтем размазать мясо по свей голени, словно тесто по доске, — Это ведь нормально, да?

— Не очень, но вполне ожидаемо. Тебе нужно расслабиться.

— Я расслаблена.

— И не напрягаться. Старайся вкладывать в действия минимум усилий. Не напрягай мышцы без необходимости.

— Поняла, — ее налобный фонарь своим ярким лучом растворил разноцветную палитру, и выловил из темноты отчетливые контуры развилки, — Передо мной три коридора. Вверх, прямо и вниз.

— Не путай меня, сестренка. Перед тобой коридоры к носу, левому борту и корме. Тебе надо в сторону носа.

— Замечательно, — выгнула она спину, чтобы заглянуть вглубь носового коридора, и пробежалась взглядом по вертикальной лестнице, наспех собранной и прикрепленной к палубе болтами, стяжными ремнями и проволокой, — Значит, минимум усилий?

— Подниматься все равно придется.

Почти вся работа неизбежно упиралась в это слово — «придется». Это была универсальная точка опоры, с помощью которой перемещали горы, оживляли сломанное и укладывались в сроки ценой многих литров пота, крови и слез, возносимых на алтарь космической индустриализации. Никто никогда не задавался опасными вопросами вроде «зачем» и «почему», потому что все ответы неизбежно стекаются к единому знаменателю — «придется».

Ирме пришлось вновь подняться на ноги. Потоптавшись на месте несколько секунд, она убедилась, что опираться на пятку вполне безопасно, прикрепила чемоданчик к карабину у себя на поясе и полезла наверх. Как она и предполагала, в перчатках с филлерами было неудобно хвататься за лестницу, и каждая ступенька заставляла балансировать между опасностью сорваться вниз и опасностью заработать еще один спазм… и сорваться вниз. Она забиралась наверх осторожно, не столько хватаясь за лестницу, сколько обнимая ее. Проползая мимо поперечного коридора, она увидела легкое движение света за углом и через несколько ступенек перед ней выросла громоздкая фигура скафандра, слепящая ее фонарем и почему-то заставившая ее почувствовать себя очень маленькой. Щурясь от яркого света, Ирма помахала рукой фигуре, и та помахала в ответ. Обмен приветствиями закончила, и они разошлись по своим делам.