Сладкая горечь магии

– Стой! – голос Тэмсин хрустнул, как пол под ними. Ведьма стояла на коленях, ее волосы прилипли к потному лбу, глаза были темные и пустые. Она тяжело дышала, пытаясь восстановить дыхание. Невероятно, но Марлина повиновалась и в замешательстве уставилась на сестру, которая голыми руками впилась в разрушенный пол, вырвала расщепленные доски и погрузила пальцы в землю под ними.

Рэн попыталась подняться, но едва видела из-за боли. Ее тошнило от темной магии, затопившей все чувства. Зрение меркло. Она оказалась именно настолько бесполезной, как всегда и боялась.

Тэмсин принялась шептать – едва слышно. Рэн не понимала, что именно она говорит. Разобрала только зов к земле и мольбу о силе. Лишь ощутив серную вонь, которая забила глотку, исток поняла, что происходит.

Тэмсин тоже призывала темную магию.

Рэн едва могла поверить в такую глупость. Но все признаки из легенд были налицо: серная вонь, возмущенный грохот и чернильные ленты, которые льнули к ведьме словно тень.

Еще громче, чем просьбы ведьмы, даже громче, чем ужас истока, звучал отчаянный крик земли. Ее силы кончались. Новая темная магия могла привести в мир невообразимый ужас. Рэн даже не пыталась его представить – она просто слушала полный страха крик земли, требовательно отдававшийся в голове.

Если бы только исток могла что-то сделать! Но звуков было слишком, чрезмерно много. Крик ее собственного тела, протест земли, рассерженные вопли Марлины. Тэмсин все шептала, и воздух вокруг нее сиял щитом, отражавшим вспышки заклятий ее сестры. Те отлетали в стену и разносили их в щепки. Комната заполнялась мраком глухой ночи.

Марлина отвлеклась, и к Рэн вернулась часть зрения. Она в отчаянии огляделась: сестры не собирались отступаться, они обе приняли решение. Судя по боли в руке, та была сломана при падении. Дрожа, Рэн поднялась на колени, не сводя глаз с Тэмсин. Требовалось привлечь ее внимание до того, как земля истощится настолько, что никогда не сможет восстановиться. До того, как ведьма получит еще одну причину для вечного раскаяния.

Тэмсин стиснула нити темной магии, и на ее лице проступила боль, которую Рэн хорошо знала – скорбь, внезапная, как летняя гроза, но куда более разрушительная. В этот раз ведьма готовилась убивать.

Но Рэн не успела ее окликнуть – Марлина ринулась вперед, схватила сестру за волосы и изо всех сил ударила головой об пол. Тэмсин ужасно закричала, но стало лишь хуже, когда крик оборвался.

Комната погрузилась в тишину, под ногами плыли дым и пепел, над головой потрескивало дерево. Невозможно было разглядеть хоть что-то, кроме бешеного биения темной магии Марлины. Тэмсин будто исчезла – пропали и цвет, и запах ее волшебства. Не осталось никого, кроме Марлины, которая одиноко стояла посреди комнаты.

Рэн бросилась на нее, прижимая сломанную руку к телу. Она так визжала, что сама не слышала высокие ноты. Сломанная рука ныла от каждого движения, пока Марлина дергалась в ее хватке. Дым не давал вздохнуть, и Рэн кашляла – громко, надсадно. Ноги грозили не выдержать.

Марлина выругалась, вцепившись в волосы Рэн. Она тянула так сильно, что и вовсе могла бы их оторвать. Рэн царапалась уцелевшей рукой, уже повинуясь не страху, а гневу.

– Прекрати! – выдавила она с бешенством, почти таким же горячим, как и кожа Марлины. – Ты все разрушишь!

Ярость накатывала волной – мощная, как ветер в ущелье. Она будто высасывала жизнь из мира вокруг. Рэн едва не упала, поняв, что это не чувство – это незнакомая, тяжелая магия. Исток направила эту непонятную силу к Марлине и потянула на себя.

Раздался щелчок.

Марлина сразу же обмякла и рухнула на землю. Мир побледнел, потом вспыхнул ошеломительным солнцем. Рэн сотрясла дрожь, будто от завывающего летнего ветра. Исток упала, но не ушиблась – магия окружила ее, оберегая. Звук отражался в ушах, но не так, как в стенах затуманенной комнаты. Тело горело жаром и тянущей болью. Явственно пахло серой, но этот запах перебивала вонь гнилых груш.

Темная магия затянула комнату, как паутина. Все накрыла густая тень. Воздух застыл. Рэн силилась вдохнуть, но к лицу будто подушку прижали. Сверкнула еще одна молния, и тьма погасла вместе с ней. Все так же стояла ночь, но магия растворялась, как дымок погасшей свечи. Остатки черных нитей лениво уплывали в небо. Вернулись звезды, и их слабый свет замигал сквозь трещины в потолке.

Земля прекратила дрожать.

Марлина распростерлась на полу – тихая, неподвижная. Рэн коснулась тыльной стороной ладони ее лба – кожа сестры Тэмсин больше не обжигала, а щеки не полыхали жизнью. Дыхание было едва ощутимо.

– Рэн? – слабым голосом позвала Тэмсин. – Что случилось? Ты где?

Рэн отшатнулась от неподвижного тела Марлины, широко распахнув глаза в полном неверии. Она хотела лишь остановить Марлину, не уничтожить ее. Исток дернула себя за косу дрожащими руками, но кожа головы и так болела, так что привычный способ успокоиться не работал.