Сладкая любовь

Не думаю, что он даже понимает, что делает, но Макс поворачивается, наклоняется, целует меня в макушку, а затем уходит. Место, где он поцеловал меня, согревает, и я хочу почувствовать это тепло на своих губах.

Как только он уходит, Джеймс спрашивает меня:

— Ты уверена, что это не будет неудобно для тебя?

— Нисколько, — вру я сквозь зубы.

Елена

Мысли о Максе не выходили у меня из головы весь день. Я сохранила его номер телефона из голосовых сообщений, которые он мне оставил. Меня так и подмывало позвонить, или написать сообщение, или еще что-нибудь. Я слышала его голос, когда он говорил о Сиси. Он смотрел прямо на меня. Вглубь меня. Если бы не видела это собственными глазами, то никогда бы не поверила, что кто-то вроде кокетливого, беззаботного Макса, которого я создала в своем сознании, способен на такие глубокие эмоции. И это серьезно потрясло что-то внутри меня.

Я осуждающая стерва. Вот к чему все сводится. И хочу измениться. Сегодня дала себе клятву. Нужно перестать осуждать и начать принимать. На свадьбе Нат с Максом случилось то, что случилось. Я готова признать, что мне было горько. Моя горечь была вызвана отказом, знал он об этом или нет. Но Макс прав. Наши друзья и семьи переплетены, и держать обиду на что-то настолько глупое — это, ну, глупо.

Мы можем быть друзьями. Я смогу это сделать. Это будет не трудно. Нисколько. Ну и что с того, что он выглядит, как Бог, и пахнет слезами Иисуса? Пффф! Никаких проблем. Мы сделаем это. Просто должна быть уверена, что он никогда не узнает, что я фантазировала о нем в течение долгого, долгого времени. А это проще простого. Я никогда не говорила об этом сестрам. Черт, я никогда никому этого не говорила!

Кстати, о парнях мечты…

Выйдя из душа, я обматываю полотенцем волосы, а потом и себя. Распахиваю дверь и направляюсь к своей ручной клади. Резко распахиваю молнию, и вижу его.

— Джонни, — выдыхаю я.

Очень нежно, очень осторожно я разматываю резинку, удерживающую моего главного мужчину. Как только вижу его лицо, расплываюсь в улыбке. Но на его лице это не отражается. Мышцы моего живота сжимаются.

— Не смотри на меня так. Я была очень занята. — Клянусь, он слегка приподнимает бровь. Я раздраженно фыркаю:

— Да, но у некоторых из нас есть работа, Джонни. — Мне совершенно не нравится, его отношение. — Ты хочешь остаться в этом чертовом багаже?

Если бы он мог закатить глаза, он бы так и сделал.

Я разворачиваю плакат и кладу на кровать. Вытираюсь полотенцем. Перевожу взгляд на кровать и вижу, что верхняя половина плаката свернулась, так что он смотрит на мое обнаженное тело. Я морщу нос.

— Извращенец.

Одеваюсь в джинсы и черную футболку с надписью «Классная, дерзкая и умная задница», которая была шутливым подарком от Нины на мой последний день рождения. То, что я на самом деле ее ношу, довело бы ее до слез. Для меня она не обидная. Мне она нравится!

Надев белые кроссовки и положив телефон в задний карман, я уже собираюсь выйти за дверь, когда замечаю мини-доску, оставленную Максом на кухонном столе. И мое сердце замирает. У меня уходит не больше секунды, прежде чем я беру доску и выхожу из квартиры. Звоню в квартиру триста девять.

Дверь открывает Миссис Крэндл, одетая в халат, в очках с толстыми стеклами, сидящими на переносице. На ее лице появляется замешательство.

— Да, дорогая?

Взяв маркер с доски, я быстро пишу: «Я все еще приглашена на чай?»

Я поднимаю доску, и ее выражение лица превращается в ошеломленное недоверие. На ее губах появляется удивленная улыбка.

— Ну, конечно! Заходи. Я поставлю воду кипятиться.

Она исчезает в коридоре. Для маленькой женщины она быстра. Я вхожу и закрываю за собой дверь. Когда поворачиваюсь, мне требуется мгновение, чтобы осознать то, что я вижу. Мои ноги приросли к полу. Я так потрясена, что у меня отвисла челюсть.

На стене гостиной бок о бок висят три большие черно-белые фотографии. На первой изображена молодая женщина лет двадцати с небольшим, с очаровательными кудряшками, стройным телом в откровенном, но со вкусом подобранном купальнике, и улыбка у нее такая красивая, что мне приходится улыбаться в ответ.

На второй — групповой снимок примерно тридцати человек. Меня быстро тянет к третьему снимку. Мужчина на фотографии не улыбается. На вид ему около тридцати, он хмурится в камеру, выглядит свирепым и злым. У него коротко остриженные волосы и невероятная выпирающая мускулатура. Он просто громила.

— Пусть выражение его лица тебя не обманывает. Он был настоящим плюшевым мишкой, — произносит Миссис Крэндл из-за моей спины.

Я чуть ли не выпрыгиваю из своей кожи. Мое сердце бешено колотится, поднимаю руку к своей вздымающейся груди. Она тихо смеется.

— Я не хотела тебя пугать.

На моем лице появляется застенчивое выражение. Я пишу: «Все в порядке. Я легко пугаюсь». Еще раз взглянув на фотографии, снова пишу: «Ваш муж?».

Она смотрит на фотографию и кивает.