Сладкая месть

– Послушай меня, Эм, когда дело касается финансов, ты же разумная девочка, – примирительно сказал Бродерик. – Надеюсь, ты сохранишь самообладание и теперь. Это не какая-то идиотская романтическая выдумка. Это реальность. На карту поставлено твое будущее. Блэйд играет в старую игру, хотя, должен заметить, люди его положения обычно в нее не играют. Обычно какой-нибудь разорившийся мерзавец предлагает прекратить свои ухаживания за дочерью, если домашние выложат ему за это кругленькую сумму.

– Единственная разница, – заметил Чарлз, – что Блэйд не разорен.

– Убеждена, вы ошибаетесь, – процедила Эмили сквозь зубы. – Граф сделает предложение по всем правилам, и я собираюсь его принять, даже если ты не дашь своего согласия, папа. Вам меня не остановить.

Бродерик потер виски:

– Вспомни ту историю, дорогая. Не хочешь же ты опять пройти через унижение и отчаяние. Ты тогда вся истаяла от страданий.

– Теперь все совсем по-другому! – закричала Эмили. – Граф женится на мне.

– Да все то же самое, черт подери! – рявкнул в ответ Бродерик. – И Блэйд никогда на тебе не женится. Но к тому времени, когда ты это поймешь, семья будет совсем… – Он внезапно умолк.

– Вы будете совсем что, папа? – Но вдруг Эмили осенило. Когда дело касалось финансовых материй, романтические чувства редко застилали ей разум. Ее глаза широко раскрылись… – А, кажется, я начинаю понимать всю глубину угрозы графа. Он очень умен, не правда ли?

– Ну ладно, Эм, не мучай себя пустяками, – быстро проговорил Чарлз. – Предоставь отцу все уладить. – Он обменялся обеспокоенным взглядом с мрачно насупившимся Девлином.

– Вас ведь не моя репутация беспокоит, верно? – медленно произнесла Эмили. – В конце концов, вы это уже однажды пережили. Нет, настоящая опасность в том, что Блэйд действительно может увезти меня на какое-то время. Пожалуй, даже на несколько месяцев. Или даже на год-другой. А без моих финансовых способностей очень скоро за карточным столом вы потеряете и Сент-Клер-Холл, и все остальное.

– Да чтоб мне провалиться! Дело совсем в другом, Эмили. Я же беспокоюсь о тебе, девочка. Ты моя единственная дочь. Разве мне хочется увидеть, как ты погубишь себя во второй раз? – Бродерик не сводил с нее глаз.

Эмили скрестила на груди руки и удовлетворенно кивнула:

– Нет, в самом деле, очень умно. Бьюсь об заклад, что, если я перестану латать ваше состояние, вы трое не сумеете сохранить ни этот дом, ни ваших дорогих лошадей… Не пройдет и года!

– Неправда! – рявкнул Чарлз. – Мы беспокоимся о тебе. Твоя репутация и счастье – вот что важно.

– Благодарю вас, – сухо отозвалась Эмили. – Как любезно с вашей стороны.

– Ну вот что, Эм!.. – яростно начал Девлин.

– А знаете, – задумчиво пробормотала Эмили, – что самое интересное: как граф догадался, насколько важна моя роль в вашем финансовом положении, папа?

– Чертовски хороший вопрос! – воскликнул Бродерик, наливая себе в бокал еще кларета. – Что вовсе не означает, будто твой брат не прав, – быстро добавил он. – Я тревожусь за тебя, дочка. Очень тревожусь.

– И мы тоже, – заверил ее Чарлз. – Деньги тут вовсе ни при чем.

– Рада это слышать. Так приятно знать, что твоя семья заботится о тебе. – Эмили встала и вышла из комнаты.

Бродерик плеснул в свой бокал остатки вина. Он и его сыновья погрузились в мрачное молчание.

Эмили отправилась прямиком в свое святилище – библиотеку. Там она села за большой письменный стол красного дерева, обратив невидящий взор в окно. Долгое время она не шевелилась. Потом открыла ящик и извлекла из него красивую шкатулку, где хранила аккуратно сложенные письма Саймона.

Пора очнуться от сентиментального дурмана! Ее отец прав в одном: на карту поставлено ее будущее. Настало время серьезно все обдумать.

В самом деле, пора призвать свой острый ум, который никогда не подводил ее в финансовых вопросах, чтобы найти выход из тупика, в котором она оказалась. Эмили открыла первое письмо. Она читала его бессчетное количество раз и выучила наизусть.

«Дорогая мисс Фарингдон!

Я взял на себя смелость познакомиться с Вами, послав это письмо, так как не мог не обратить внимания на общность наших духовных интересов. Я узнал, что Вас заинтересовали романтические поэмы, опубликованные последнее время книгоиздателем по фамилии Паунд. Мистер Паунд был весьма любезен и предоставил мне Ваш адрес…»

Вот уже час Эмили перечитывала знакомые строки и вникала в те смыслы, что прятались между строк. Что ж, выводы можно было сделать вполне определенные.

Во-первых, ее семейство не ошиблось: Саймон завязал отношения с дочерью Фарингдона с единственной целью – использовать ее для осуществления мести отцу. Вся последовательность событий, которые она считала поразительной улыбкой фортуны, теперь предстала перед ней во всей своей ужасающей логике.

Но, перечитав письма Саймона, Эмили сделала и второй вывод. Человек, писавший эти тонкие, умные письма, просто не мог быть монстром, каким его представил отец.

И третьим неоспоримым выводом было то, что она все равно продолжала любить этого загадочного золотоглазого восточного дракона.