Сладкая опасность

Но при виде огромной ванны, утопленной в пол наподобие бассейна, и изящных флакончиков с разнообразными шампунями мне захотелось погрузиться в горячую воду. Лежа среди пенных пузырьков, я вдруг обнаружила, что тихонько мурлычу припев новой песни «Греховодников». Нет, так не годится — я переключилась на попсовый мотивчик, который Джей обычно врубал в своей машине для нас с Вероникой. Внезапно меня посетила ужасная мысль: не слушает ли Коп, как я тут плещусь и напеваю? Нет, конечно, он не станет так делать. Но от одного лишь предположения мне стало как-то зябко и боязно. Я глубже зарылась в пену и закрыла рот.

Хорошенько отмокнув, я завернулась в шикарный гостиничный халат. Отец попросил нас одеться на стадион понаряднее, потому что матч, проходящий в канун Рождества, очевидно, праздничное мероприятие. Я взяла с собой свободную эластичную черную юбку до колен и облегающую темно-бордовую блузку. Непродуманный выбор. Куда девать рукоятку? Носить ее на лодыжке нельзя, на поясе тоже — там она очень явно выпирает из-под юбки, — а внутренняя сторона бедра уже занята кинжалом. Значит, рукоятку придется носить Копу. Я усилила слух и сосредоточила его на соседнем номере.

— Коп!

Ответа не было. Я стала напряженно прислушиваться, и наконец услышала приглушенную музыку, словно из приемника, положенного на кровать вниз динамиками. Подняв чувствительность до максимума, я с трудом разобрала что-то классическое, чисто инструментальное. С тревожно бьющимся сердцем я еще раз позвала Копа, но он по-прежнему не откликался. Уснул? Невероятно. Куда-то пошел? Непременно бы предупредил. Я проверила его ванную и большой кусок коридора до льдогенератора. Тишина. Тогда, взяв ключи от обоих наших номеров, я пробежала по коридору и легонько постучала к нему в дверь. Опять ничего.

Сжимая в кулаке рукоятку в кожаном чехле, другой рукой я провела в замке картой-ключом и толкнула дверь. Она бесшумно отворилась, и я робко сделала шаг в полутемный номер, придерживая дверь ногой, чтобы та не закрылась. От того, что я увидела на полу возле кровати, меня бросило разом в жар и в озноб.

Коп был в полном порядке — просто медитировал в наушниках, включив на полную громкость классическую музыку. Он сидел на пятках, почтительно склонив голову, в синих спортивных брюках, но босой и без рубашки, так что под темно-коричневой кожей рельефно вырисовывались трицепсы на руках и мускулатура согнутой спины.

Следовало немедленно уйти, но я будто окаменела, пораженная смирением, которым была проникнута его поза. От зрелища большого, сильного мужчины, который опустился на колени, отбросил эгоистичную гордость и медитирует всем своим существом, мне стало трудно дышать, и я еле сдерживала слезы восхищения.

Я смотрела слишком долго и когда наконец сделала шаг назад, Коп неожиданно поднял голову, и наши глаза встретились. С изумленным выражением на лице он рывком сдернул наушники.

Мечтая провалиться сквозь землю, я пробормотала «п-прошу п-прощения» и, прерывисто дыша, выскользнула из номера. Дверь захлопнулась и тут же открылась — это вслед за мной выскочил Коп. Я обернулась — наверное, у меня тоже был ошалелый вид, потому что он взглянул на свою голую грудь и тут же умчался обратно в номер за футболкой. Пока я ждала его, сердце у меня гулко билось от нелепого смущения.

— Что-то случилось? — спросил Коп, выйдя из номера.

— Нет. Прости меня, пожалуйста, мне страшно жаль. Это я… просто я подумала, что что-то случилось, когда ты не ответил.

Он облегченно выдохнул.

— Мне следовало тебя предупредить. Это единственное время, когда я перестаю слушать. Я не хотел тебя испугать.

— Все хорошо, — прошептала я. — Как по-твоему, ты сможешь зайти ко мне на минутку, когда будет время? У меня к тебе просьба. — И я подняла рукоятку, показывая, о чем пойдет речь.

— Зайду прямо сейчас.

В моем номере мы уселись в кресла друг напротив друга; между нами находился маленький столик. Я сделала глубокий вдох, приказывая сердцебиению замедлиться. В голове у меня плясали образы полуголого Копано. Он совсем не нравился мне в этом виде, но отделаться от впечатления было непросто. Ладно, Коп ждет, надо что-то сказать. Анна, соберись. Я прокашлялась.

— Не согласишься ли ты сегодня носить вместо меня рукоятку? В этом наряде у меня самой не получится.

Без малейших колебаний он ответил:

— Конечно, для меня это большая честь.

— Спасибо. И еще одна вещь, которую мне хотелось бы узнать… довольно странная. Не согласишься ли ты вынуть рукоятку и подержать ее?

Я протянула Копу рукоятку в чехле. Он взглянул на меня с любопытством, но без тени недоверия и, ни о чем не спрашивая, открыл чехол, бережно вытащил рукоятку, и стал почтительно рассматривать.

— Ты что-нибудь ощущаешь? — спросила я.

— В каком смысле? — Вид у него был озадаченный.

— В физическом. Вроде электрического тока по коже?

Его брови нахмурились.

— Нет.

— Ох. — У меня опустились плечи. — Я думала, может быть, у тебя она тоже действует.

— Анна. — Он вернул рукоятку в чехол. — Я долго грешил, прежде чем изменить свою жизнь.