Сладкая опасность

Я стиснула зубы, а рот Флинна опять растянулся до ушей. Он смотрел попеременно на нас обоих, не вполне понимая, как отреагировать.

— Да, конечно. Никто из испов до сих пор не требовал от меня уважения, но для такого случая я готов постараться. Зависит от того, что вы собираетесь сказать.

— Давайте сядем, — вмешалась я. — Чтобы все объяснить, нужно время.

Флинн взял пистолет, засунул его в карман шорт, широкими шагами пересек комнату и уселся, развалившись, на стул с красной обивкой. Его ноги были широко расставлены, руки закинуты за голову, и, пока я говорила, с лица его не сходило подозрительное выражение. Я напомнила себе, что отец тщательно изучил ситуацию Флинна. Под броней сарказма — в это я твердо верила — наверняка скрывалось нечто более нежное, только как до него добраться? Всякий раз, открываясь кому-то из испов, мы рисковали, что нас выдадут, и сознательно шли на этот риск. Но даже с Занией я боялась меньше — может быть, потому, что с ней так ужасно обращался ее собственный отец. А Флинн был непонятен: вдруг сознание вины и ненависть к навязанному ему образу жизни уживаются в нем с лояльностью по отношению к отцу?

Это мне не нравилось.

— Флинн, — начала я. — То, что я собираюсь тебе рассказать, не должно выйти за пределы этой комнаты. Всех нас могут убить даже за сам факт разговора.

— Прямо так? — Брови Флинна поднялись.

— Да. — Я сглотнула. — Мне надо знать, что тебе можно верить.

— А мне, — ответил Флинн, — надо знать то же самое о вас. Кто вас разберет — может, это какая-то проверка на лояльность повелителям. Ваши предложения?

Я об этом уже подумала.

— Покажи мне свою ауру.

Он хмыкнул.

— Покажу, если вы покажете мне свои.

Забавно. Однако предложение казалось вполне честным. Пугающим, но честным.

— Хорошо, — ответила я и, сконцентрировавшись, рывком распахнула сознание.

Флинн моргнул, посерьезнел, и я увидела его ауру, смесь серого — недоверие — и оранжевого — радостное ожидание. О собственной ауре я не беспокоилась, зная, что в ней только то, что имеет отношение к делу. Мысли о Каидане прятались далеко на задворках сознания и не могли проявиться.

— А ты, приятель? — спросил Флинн Копа.

Копано нахмурился, но тоже раскрылся. Его аура была тревожно-серой.

Следующим шагом я завернула на несколько дюймов юбку, сняла с бедра кинжал и положила его на столик между нами. Флинн ухмыльнулся.

— Умеешь обращаться с этой штукой, а?

— Умею, не сомневайся.

— Ставлю что угодно.

Коп буркнул что-то неразборчивое, и улыбка Флинна стала еще шире.

Пользуясь обретенным таким путем доверием, я начала говорить, стараясь не упустить ни единой детали. И по мере моего рассказа серый цвет сомнения в ауре Флинна потихоньку рассеивался, уступая место желто-оранжевому вихрю. Ни разу не появилось даже и тени темных и злобных эмоций, к чему я была готова. Похоже, Флинна радовало буквально всё, даже перспектива тяжелых испытаний.

Когда я закончила, он скрестил руки на груди и задорно поднял голову.

— Ну, так что в этом для меня? Кроме того, конечно, что старикан больше не будет дышать мне в затылок.

Я взглянула на Копа — он сохранял непроницаемое выражение лица, — затем снова на Флинна.

— Я вот о чем, — Флинн наклонился вперед, положив согнутые руки на колени. — Повелители получают шанс попасть на небеса. А как насчет нас?

Удивительным образом до сих пор никто меня об этом ни разу не спросил. Даже я сама ни разу толком не задумалась о таком, казалось бы, явном неравенстве, и теперь лишь покачала головой, поскольку не на всякий вопрос у меня был ответ.

— В пророчестве нам прямо ничего не обещано. Главной наградой для нас должна стать жизнь на земле без повелителей. Но может быть, тебя это не привлекает, ведь Маммон хорошо к тебе относится…

Я проверяла Флинна, и он отлично это знал. Улыбка исчезла с его лица, а аура потемнела от отвращения.

— Для отца я не более чем дорогостоящая забава. Он и понятия не имеет, как меня обокрал. Чтоб он сгнил!

Эти гневные слова и аура, окрашенная тем же чувством, повисли между мной и Флинном, и я ему поверила.

— Ты готов нам помогать?

Флинн посмотрел мне прямо в глаза. Потом вытащил из-за спины пистолет и положил его на стол рядом с моим кинжалом.

— Я же все равно не небесное создание, цыпленок. Так что запиши меня в свою команду.

На какое-то мгновение я краем глаза увидела рядом с собой голубую ауру Копа и почувствовала облегчение, которое он испытал. Тут же он закрыл глаза и спрятал эмоции.

Я сделала глубокий вдох и кивнула. А точно ли Флинн — не небесное создание? Когда он еще раз улыбнулся, я в этом сильно усомнилась. Его улыбка сразила меня наповал, и я постаралась ответить такой же.

Счастливого Рождества!

Глава одиннадцатая День одиноких сердец

До Кая я считала, что Валентинов день — очень милый праздник, хотя у меня никогда не было мальчика. А теперь осознала, до чего он злой. Ну, может быть, «злой» — слишком резкое слово. Вернее будет сказать «жестокий».