Сладкая отрава (СИ)

включена публичная бета!

заметили ошибку? сообщите мне об этом:)

POV Автор

… Некоторое время назад…

Уже много дней подряд Кларисса не могла справиться со своими чувствами. Каждый раз когда «он» оказывался в поле зрения, ее сердце начинало учащенно биться, а в глазах появлялся загадочный блеск. Древнейшее и, пожалуй, самое сильное, что есть на свете – влечение к «избранному» подчинило ее себе. Кто бы мог подумать, что избранным окажется немолодой уже мужчина с исковерканной судьбой и с незаживающими ранами в душе?

Хеймитч Эбернети не ждал ничего хорошего от знакомства с испорченной капитолийкой. Красива, не слишком умна. И все-таки притягательна. Ему нравилось ловить на себе ее взгляды, он с удовольствием подтрунивал над ней, вызывая приступы праведного гнева. Он как бы невзначай касался ее плечом, рукой, чем угодно лишь бы вновь и вновь привлечь к себе внимание Клариссы.

Притяжение возникло с первого взгляда, и напряжение нарастало день ото дня. Побитый жизнью мужчина и не знавшая реальной жизни девушка. Странная парочка.

Он многое слышал о ней в свое время: дочка политика в правительстве Сноу, позже хозяйка Одейра. Поговаривают, она часто выгуливала своего Победителя, но Хеймитч старался избегать вечеринок, проходящих в Капитолии, так что лично с Клариссой он познакомился только в тот день, когда Финник привел ее в столовую к остальным мирно обедавшим сторонникам Койн. Она почти с первого дня появления Пита во Дворце выполняла роль его помощницы. Одейр очень тепло отзывался о девушке, только вот сам Эбернети был настроен скептически – не от большого ума девица полезла в политику.

И все-таки он признавал, что Кларисса была единственной за долгие годы женщиной, которая заставляла его испытывать душевный трепет. Они виделись каждый день: Хеймитч пытался придумать, как спасти своего бывшего трибута, а Кларисса вертелась рядом, желая помочь. Девушка многое поведала Эбернети о времени, когда Мелларк жил во Дворце: расследование темных делишек Сноу, обещание отменить Игры и многое другое.

План по спасению Пита эти двое придумали вместе – Кларисса разработала идею, Хеймитчу предстояло ее реализовать.

Сегодня был напряженный день – после долгих споров и уговоров Койн все-таки разрешила попытаться «вылечить» охмор. Работа предстояла большая, но свет надежды яркой лампочкой зажегся впереди, вдохновляя обоих.

Ужин в общей столовой, неоднократная встреча двух заинтересованных взглядов… Вышло вполне естественно, когда он пошел следом за ней… Коридоры захваченного мятежниками Дворца… Лестничный пролет… Ее спальня, в которой с шумом захлопнулась дверь, ограждая их от посторонних глаз.

Кларисса подняла на Хеймитча широко распахнутые серые глаза, ловя его насмешливый, слегка самоуверенный взгляд. Несколько долгих минут они изучали друг друга, и каждый прикидывал возможные последствия того, чтобы сделать первый шаг.

Неожиданно все решилось само собой. Повинуясь импульсу, Хеймитч рванулся вперед, преодолевая разделяющие их несколько шагов, и обхватил руками хрупкое тело Клариссы. Короткое движение, и девушка оказалась прижата к стене. Их губы встретились, сцепились, познакомились. Это мучительная потребность друг в друге. Это тяга, которую невозможно было преодолеть.

Кларисса подняла руку, запуская пальцы в его светлые волосы на затылке. Она притянула Хеймитча к себе, прижимаясь к нему как можно плотнее и стараясь повторить каждый изгиб его тела. Из горла мужчины вырвался хриплый стон.

Как давно он не чувствовал потребности в близости женщины? Сколько лет он считал, что физическое влечение осталось для него позади? Долгие годы он оставался глух к женским чарам, но сейчас ему кажется – пусть только кажется, – но что может быть правильнее, чем обнимать Клариссу и ощущать отчаянные движения ее пальцев по его отвыкшей от ласк коже?

Его движения злые, неосторожные. Ее поцелуи жаркие, влажные. Они отрываются друг от друга, внимательно смотрят глаза в глаза. Кларисса узнает в его глазах тоску… Терпкий вкус этого чувства она ощущает на своих губах. Он видит в ее взгляде доверие… Сладкий запах этого ощущения проникает в его ноздри.

Пьянящий дурман взаимной страсти.

Потребность.

Влечение.

Губы снова встречаются.

Кларисса не отличает, где чей стон, где чьи руки.

Помешательство.

Громко. Глухо. Нужно.

Одного контакта ртов становится недостаточно, одного столкновения языков – слишком мало. Каждый из пары горит, превращаясь в уголь, рассыпаясь пеплом, развеиваясь в воздухе и теряясь один в другом.

Рваное дыхание в губы друг друга.

Для них это практически впервые: он уже забыл, что значит страсть, а она никогда ее толком и не знала.

Хеймитч надавливает на ее подбородок большим пальцем, заставляя шире открыть рот, а оставшимися пальцами поглаживает тонкую шею. Он впивается в ее губы так сильно, словно пытается проникнуть в самую душу, попробовать сам вкус сумасшествия, возникшего между ними. Кларисса позволяет ему кусать себя, почти прокусывать свои губы. Она дрожит от его блуждающих прикосновений, рваные всхлипы вырываются из ее груди, растворяясь в его горле.