Сладкая отрава (СИ)

Постепенно, пережив несколько тяжелых приступов, я обнаружил закономерность – те мои воспоминания, с которыми не спорит Хеймитч, подтверждая их истину, невзрачные, серые и тусклые. А те из картинок, которые вызывают во мне бурю эмоций и негатив, направленный на Китнисс, – ложь, по словам ментора – отличаются яркостью, сочностью красок и блеском, почти болезненным, до боли в глазах…

***

В воскресенье вечером Хеймитч пришел ко мне не один, а в сопровождении пяти совершенно незнакомых мне мужчин. Они были одеты в форму солдат Тринадцатого, и мне не составило труда догадаться, что это своеобразная комиссия, которой предстоит завтра – в понедельник – рассказать на суде обо мне все, что удастся выяснить.

Они задавали бесконечное количество вопросов. Обо всем. Начиная от того, где я чистил зубы, пока жил во Дворце, и заканчивая моим присутствием на разборах завалов после взрыва телецентра. Я отвечал, стараясь тщательно подбирать слова, и судя по легким кивкам, которые порой позволял себе Хеймитч пока никто из комиссии не видел этого, мои ответы были в рамках того, что должно было спасти мне жизнь.

Все резко изменилось, когда к концу беседы пожаловал Хоторн. Появление соперника было настолько внезапным и беспокоящим меня, что спровоцировало очередной приступ. Когда Гейл по просьбе одного из мужчин уселся рядом со мной на койку и по-братски положил мне руку на плечо, я сорвался – кинулся в драку… Как написал в своем отчете мужчина с бородой и густыми черными бровями, «подозреваемый П.Мелларк без видимых причин напал на солдата Г.Хоторна, нанеся ему телесные повреждения легкой степени тяжести».

***

Сегодня вечер понедельника. Я мучительно жду, когда придет Хеймитч. Какое решение вынес суд? Есть ли у меня шанс все-таки выйти на свободу?

Предоставленный сам себе и своим мыслям, я пытаюсь осознать, как много поменялось во мне за прошедшую неделю. То, что я считал непреложной истиной еще семь дней назад, теперь делится для меня на два типа: яркое или тусклое. Хотя это не решает всех проблем: знать, что воспоминание ложное и не реагировать, когда оно проникает в твой разум, – совершенно разные вещи. Сегодня у меня были новые кошмары – я убил Китнисс и, лишь почувствовав на руках ее кровь, понял, что не желал ей смерти. Проснувшись от собственного крика, я обнаружил, что плачу во сне…

Сейчас я жалею, что копаясь в нашем с Китнисс прошлом, я ни разу не спросил у Хеймитча, как у нее дела сейчас. Стоило расспросить его об отношениях Сойки и Гейла… Побольше узнать о том, нет ли осложнений в протекании беременности… Да уйма вопросов, которые стоило задать, но я промолчал…

Стараюсь не думать о том, что сегодня в зале суда, куда меня не пригласили, Койн и ее люди уже приняли решение жить мне или умереть. И только я до сих пор остаюсь в неведении… В самом начале Хеймитч говорил, что «…если я стану более или менее адекватным», то Койн, вероятно, сохранит мне жизнь. Только вот я сам думаю, что моя адекватность ей не нужна.

Альма Койн хочет моей смерти. Кто сумеет ей помешать?

Я настолько погружен в свои мысли, что не слышу шагов ментора по коридору. Вздрагиваю, когда он молча отпирает замок, проходит в камеру и садится рядом.

Я не дышу.

Боюсь услышать приговор.

– Мне очень жаль, – говорит негромко Хеймитч. – Ничего не помогло. И тебя, и Сноу приговорили к смертной казни. Завтра в полдень…

Молчу.

Мои глаза закрыты.

Вот и все.

– Мне очень жаль… – извиняясь, словно моля о прощении, тихо добавляет ментор.

Наивно было надеяться.

Шанс был почти нулевой.

Не вышло.

… … …

Завтра.

В полдень.

Я умру.

Вот и все…

– Я могу увидеться с Китнисс? Попрощаться? – глухо спрашиваю я. Не узнаю собственный голос.

Страшно.

Умирать совсем не хочется.

Я еще не сказал Китнисс, что многое вспомнил…

Я еще не подержал на руках нашего с ней ребенка…

Я еще так много не сделал…

Но, вот и все…

– Не думаю, что это хорошая идея, парень, – помедлив, отвечает Хеймитч.

– Почему? – глупо интересуюсь я.

Она не хочет меня видеть?

Я ей настолько противен, что она не может даже попрощаться со мной?

– Китнисс настояла на том, чтобы убить Сноу, – медленно, будто слова с трудом даются ему, говорит ментор.

Я помню, она обещала, что убьет его…

Говорила, что отомстит ему за то, что тот сотворил со мной…

– Койн любезно разрешила Сойке прикончить Сноу, но… есть еще кое-что… – Хеймитч мнется, не может произнести что-то вслух.

– Что еще? – повторяю я за ментором.

Он молчит.

Только смотрит на меня с сожалением.

– Приказ, которого Сойка не может ослушаться… Койн умеет быть убедительной… – Хеймитч никак не подберет нужных слов.

Я смотрю на него, слишком взволнованный, чтобы говорить, и наконец ментор решается. Набрав в легкие побольше воздуха, Хеймитч произносит:

– Китнисс убьет и тебя тоже. Мне очень жаль, парень…

И… мы оказываемся на моменте, когда судьба Пита зависит исключительно от меткости Сойки-пересмешницы…

Кто там говорил, что Мелларк заслужил, чтобы Китнисс его ненавидела?..

Мысли материальны…

Оставляйте отзывы и жмите “нравится”, если вам действительно нравится :)

========== Глава 34 ==========

Комментарий к Глава 34