Сладкая правда и горькая ложь

– Иди к ногам! – видимо, Синицына поняла свою ошибку и, чтобы Катерина не смотрела больше в лицо трупа, попросила ее зайти с другой стороны. – На раз-два, взяли!

Катерина схватила тело за ноги, Синицына за руки, и они потащили парня в санузел, а там с неимоверными усилиями, только с третьей попытки, перевалили его в ванну.

– Все! – Синицына тяжело дышала. – Ты вся в крови, надо переодеться, пока я полы помою. Потом одежду и тряпки соберем все и сожжем. Ты что молчишь? – с тревогой спросила она бледную Катерину.

– Ты точно уверена, что он, – она кивнула в сторону трупа, – полностью растворится?

– Да, ванна здесь пластиковая, дешевая, это хорошо.

– Почему? – тупо переспросила Катерина, она совершенно не могла уловить связь между трупом и материалом, из которого изготовлена ванна.

– Потому что серная кислота легко проедает и чугун, и сталь, и любой другой металл, но совершенно безвредна для пластика. Я залью тело, накрою его листом пластмассы, замурую все щели в ванной, и через месяц от него…

– Перестань, – у Катерины закружилась голова, и она спешно вышла из ванной.

Вся комната была в крови. Стараясь не наступить в черные лужи, Катя подошла к дивану и села.

– Я все сейчас отмою. – Синицына взяла тряпки и ведро, опустилась на пол и стала отмывать кровь.

– Перчатки есть? – Катерина подошла к подруге.

Она была готова помочь ей, но опускать руки в ЭТО было выше ее сил.

– Да, в ванной, на трубе.

Катерина вернулась в ванную и, стараясь не смотреть на тело, взяла перчатки. До пяти утра они отмывали комнату, а когда все наконец закончили, Катерина принесла мешок из-под картошки, куда они побросали грязную одежду и тряпки. Мылись по очереди из тазика, который Синицына поставила прямо на стол в комнате, затем Катерина переоделась во все чистое из шкафа подруги, и они повалились на диван без сил.

– Надо поспать пару часов. – Синицына поправила водолазку на шее. У нее, как и у Катерины, все горло было в жутких черных пятнах. – Потом ты напишешь заявление об уходе, отдашь ключи от комнаты и поедешь к себе на дачу, а я приеду туда вечером, мне еще за кислотой смотаться надо.

– А что ты скажешь на работе? – без интереса спросила Катерина, глаза у нее слипались, и она все глубже и глубже проваливалась в тяжелый сон.

– Скажу, что уеду на месяц к маме, – ответила Синицына. – Все равно я у них официально не трудоустроена, так чего мне бояться? Разве что снова кинут с деньгами…

Но Катерина уже не слышала ее, она крепко спала.

Часть 2

Глава 1

Катерина намазала шею мазью, выпила таблетки и, закутавшись в плед, вышла на веранду к Синицыной. Та сидела в пластиковом кресле и курила.

– Ты бы курить бросила, что ли? – безнадежно спросила Катерина, подтаскивая свое кресло к подруге.

Они уже пять дней жили на даче у Катерины. Сама она ждала, пока сойдут жуткие синяки на шее, а Синицына дожидалась, пока труп в ее ванной превратится в кашу. Все это время Катерина глотала чудовищные дозы антибиотиков, чтобы не подцепить туберкулез.

– Зачем? – спокойно спросила Синицына и с наслаждением затянулась. – Сигареты – это единственное, что мне сейчас доставляет удовольствие. Пить я не особо люблю, да и потом поутру на работу тяжело вставать, секса у меня уже три года не было и не особо хочется, вкусно есть не на что, так что табак – мой единственный смысл в жизни. – Она горько усмехнулась. – Шучу. Я иногда думаю: как я умудрилась до такой жизни докатиться?

Катерина вздрогнула, потому что сейчас думала именно об этом: как она умудрилась докатиться до такого кошмара? Ведь еще год назад все было хорошо: она писала книги, Павел творил нетленку, вечерами они выбирались в ближайший ресторанчик на ужин или гуляли по набережной. Ее чистый, большой, светлый и уютный дом всегда доставлял ей удовольствие, она обожала сидеть в своем кресле и любоваться на город, особенно ночью, когда все сверкало в огнях рекламы. Катерина варила себе кофе, Павел готовил им обоим рыбу или мясо, они так хорошо и уютно жили в нормальном мире, где люди не думают о том, как дотянуть до зарплаты, которой не будет, где дети не умирают в больнице, потому что у их родителей нет денег на лечение, и где в ванной, накрытой листом пластика, не растворяется труп наркомана. Катерина мысленно застонала: как? Как? Ну как она умудрилась вляпаться в такое дерьмо? Она хотела просто ПОИГРАТЬ в другую жизнь, поймать эмоции, словить драйв и написать книгу, а в результате сейчас прячется на собственной даче вместе с больной туберкулезом убийцей-наркоторговкой, да к тому же сама стала соучастницей всего этого ужаса.

Катерина каждый вечер писала мужу в ватсапе, чтобы он не мог по звонку вычислить город, где она находится, и всякий раз весело отчитывалась, как отлично у нее идут дела. Павел тоже хвастался, он уже закончил свою новую книгу, отдал ее на рассмотрение в издательство и, судя по всему, успех у этой нетленки должен был быть даже круче, чем у «Следа одинокого волка».