Сладкая правда и горькая ложь

Катерина старательно избегала общения только с Ксенией Беленькой, потому что ей пришлось бы слишком много врать: и почему она полностью завалила задание, и почему раньше оговоренного срока сбежала, и, главное, куда она сбежала, если домой так и не вернулась.

Катерина вздохнула. Она так увязла в этой лжи, настолько ополоумела от всего происходящего, что уже совершенно не понимала, как будет жить дальше. И что делать с Синицыной? Катерина прекрасно понимала, что ее тезка – это постоянное ежеминутное напоминание ей о том самом ужасе, который они вместе сотворили. Ей надо было тогда вызвать полицию и сдать Синицыну, только в этом случае она была бы защищена от ежесекундного страха быть пойманной и уличенной в кошмарном убийстве. А о том, что сейчас происходит в ванне у Синицыной, Катерина даже думать не могла, ее моментально начинала бить нервная дрожь, от которой стучали зубы.

«Как же так?» – в сотый раз спрашивала себя Катерина и не находила ответа. В какой момент ее игра в другую жизнь превратилась в реальность? Каким образом она допустила, что ее мир перевернулся окончательно и бесповоротно? И главное, что теперь ей делать?

Катерина вернулась в домик. Она бесцельно бродила между двумя койками, на которых они с Синицыной спали. На полу валялась сумка Синицыной. Когда женщина перевозила свои вещи сюда, она довольно небрежно раскидала повсюду свой нехитрый скарб. Чтобы хоть как-то отвлечься от тяжелых мыслей, Катерина решила немного прибрать в комнате. Она застелила кровати, убрала крошки со стола, затем взяла сумки Синицыной, оказавшиеся на удивление тяжелыми, и потащила их в кладовку. По дороге к чулану Катя запнулась о собственную ногу, пошатнулась, едва не упала, но удержалась в вертикальном положении, однако сумки уронила, и все их содержимое оказалось на полу.

– Черт! – Катерина едва не расплакалась.

Она пыталась держать себя в руках, но у нее это получалось крайне плохо.

Катя присела на корточки и принялась собирать выпавшие вещи обратно в сумку. Заталкивая обратно полинявшие кофты, выцветшие джинсы и дырявые носки, Катерина нащупала что-то увесистое и плоское… Это оказался ее кошелек, да-да, тот самый кошелек, который, как она думала, был потерян ею по дороге из «Белого Орла».

«Синицына нашла его и забыла мне сказать?» – промелькнуло в голове у Катерины.

Она машинально открыла кошелек. Денег там не было, хотя на момент пропажи в кошельке оставалось около тысячи рублей, банковских карточек тоже.

Катерина оцепенела, до нее медленно, но верно доходило, что Синицына не нашла ее кошелек, а УКРАЛА, и до сих пор в этом ей не призналась.

– Катя, что это? – Катерина вышла на веранду.

Она несла украденный кошелек, как горящий факел – осторожно и на вытянутых руках.

Синицына спокойно обернулась на ее голос, ее взгляд упал на кошелек, и она тотчас изменилась в лице. Испуг ее был настолько сильным и явным, что Катерина, до этого момента не верившая своим глазам, готовая принять любую ложь, лишь бы оправдать свою тезку, поняла, что вариантов нет. Синицына действительно вытащила у нее из сумки этот злосчастный кошелек.

– Но зачем? – Катерина брезгливо, словно кошелек испачкал ей руки, бросила его на стол. – Для чего? Ты же сама мне давала и взаймы, и на такси…

– Данилова Екатерина? Писательница? – Синицына смотрела на нее с нескрываемой злобой. – Я пробила твои кредитки по Интернету, и сказать, что я была удивлена, значит ничего не сказать. Ты замужем, муж твой действительно писатель, ты, оказывается, не шутила, вот только ты с ним не в разводе. Я прочитала о тебе много интересного, но не могу понять главного. Что ты там делала? Неужели собирала материал на свою очередную книжонку? Зачем ты притворялась? Для чего был весь этот цирк?

Теперь уже настала пора Катерины измениться в лице. Поглощенная своими мрачными мыслями, она и не думала о таком повороте событий.

– И давно ты все знаешь? – Катерина села рядом с Синицыной и обняла колени руками. Она очень хотела спать, какая-то неимоверная усталость буквально придавила ее к креслу.

– В тот же вечер, после «Белого Орла», я заехала к банкомату, хотела попытаться снять с твоей кредитки пару сотен, но у меня не получилось. Однако мне стало очень интересно, зачем ты брала у меня взаймы, если у тебя полно кредиток и дебетовых карт? На картах были твои имя и фамилия, я забила их в Интернете, ну а дальше все было просто, сеть буквально кишит твоими фотографиями.

– Получается, что в тот момент, когда я пришла к тебе вечером в комнату, ты уже все знала?

– Получается, что да! – Синицына пожала плечами. – Ты почему-то искала у меня Олесю, ну а потом начался весь этот цирк, и было уже не до твоих кредиток. Так зачем ты была там? На складе? В общаге? Неужели ты действительно настолько цинична, что пробралась к нам, как шпион, за… за… за эмоциями?

Катерина молчала. А что она могла ответить, ведь Синицына была совершенно права, да, именно за этим она и вторглась в их жизнь. За новыми эмоциями, которых оказалось настолько много, что теперь она боялась в них захлебнуться.